— Сейчас мы с вами пройдём в одно место, — объявила Салтыкова. — Но лучше вам будет переодеться.
Она протянула мне небольшой свёрток, в котором я опознал стэллс-костюм. Тот самый, который я спрятал в дупло дерева где-то на окраине Москвы.
— Вы его нашли, — только и сказал я, принимая свёрток.
— Это было несложно, — госпожа секретарь нашарила туфли, надела их и поднялась из кресла. А потом встала спиной ко мне, у двери.
Я мог бы задушить её прямо сейчас, — мысли проникали в голову, как липкие черви в сердцевину яблока. — Мог бы сломать её тощую шейку, а потом надеть костюм, выйти из поезда и скрыться.
В то же время я прекрасно знал, что ничего такого не сделаю. И вовсе не потому, что Салтыковой удалось меня запугать.
Просто где-то, в глубине души, я понимал эту маленькую усталую женщину.
Она была в отчаянии. Она настолько устала и запуталась, что не доверяла уже никому, даже себе. Много часов подряд сидя в тесной коробке лимузина, или вот такого вагона, она передвигается по городу, ни на секунду не оставаясь на месте. И всё время работает. Расплетает клубки, решает проблемы, устраняет кризисы.
У неё нет времени, чтобы нормально поесть, она приучила себя пить воду, чтобы не свалиться от обезвоживания — потому что забывает о нуждах своего изношенного организма. Она не видит солнечного света, не чувствует ветра на своей коже, потому что её мир — это сумерки. Глухие, кромешные сумерки, что скрывают тайны и секреты, которые она обязана разгадать.
— Я готов, — она повернулась и одобрительно — впервые за долгое время — окинула взглядом мою фигуру.
— А вы хорошо поработали, Курои, — сказала она. — Вы молодец.
— О чём вы?
— О вашей внешности, конечно, — взяв сумочку, она наконец спрятала пистолет, а взамен достала пудреницу с небольшим круглым зеркальцем и протянула мне. — Теперь вас точно никто не примет за МОЛОДОГО принца.
Мне понадобилось целых две минуты, чтобы рассмотреть себя по частям, а потом сложить картинку в голове. После этого я рассмеялся.
Неосознанно, инстинктивно, я придал себе черты, которые мечтал увидеть в зеркале. Никаких оттопыренных ушей. Никакого детского пушка на щеках. Мудрые взрослые глаза, высокие скулы, хорошо развитая нижняя челюсть.
Чёрные волосы зачёсаны назад и спускаются на плечи.
При известной доле воображения, в чертах этого лица чётко прослеживалось фамильное сходство с князем Соболевым.
И вовсе не потому что я занимал тело его внука… За всю свою жизнь я не встречал человека более благородного. Более целеустремлённого, сильного духом и честного.
