И Ксения, Ксюша – буду тебя Ксюшей называть, посмотрим, посмеемся, как отнесешься к такому – на Ланочку смотрит как волчица на крольчиху. Это хорошо, что ты не поняла главного. Одна лисичка уже на курочку смотрела. Всё-таки, какие образы Андрей с Ланой придумывают, вот что значит полная свобода, они и в нашем мире, и в своём мире свободы и любви. Пока что волчица, наша Волчица, планирует на глупых объектах карьеру сделать. И на Андрея интересно смотрела. Как на тупого качка. Это хорошо, здесь ты прокалываешься жёстко…
Значит пока основная версия банальна. Карьера на выполнении важного задания, и ненависть к конкурентам и мешающим на пути. Плюс простая человеческая зависть. Бритву Оккама никто не отменял…
Интересно, как она свою идейность совмещать с целями начальства будет? Когда поймет, что цель объектов – спасти наш мир – хотя они это не скрывают, да кто же им поверит, все же хитрецы-мудрецы, двойное-тройное дно ищут. А действия руководства ведут к уничтожению нашего мира и к океану горя людей. Но в Великую Битву поверить трудно. Хотя всё об этом говорит, но «в нашем мире такого быть не может». Вот горгул теперь может быть, заяц-гигант встречается, и превращение в свинью, и… да уже доказательств… даже морг переполнен, и спецназ с мечами-кладенцами у портала караулит, а из портала иногда хари посматривают. Но в Великую Битву не верится!
Лёша мне сразу после моего освобождения объектами из второго плена сказал, что на месте этих девочек должен он быть. Или рядом. Или хоть как помощник, спинки им прикрывать, но лучше перед ними. Они великие дела творят, и заяц, и девочка-актриска, а он что, будет на диване лежать, за их спинами? Молодой и здоровый. Я не сомневалась в том, что он это скажет и сделает, и понимаю, что другого пути и нет, но пробормотала, что он и погибнуть может. А он погладил меня по голове, обнял и сказал, что не погибнет, и победит вместе с Ланочкой и Андрюхой, и Бэримором, и Катей, не такие они дураки, чтоб погибать. А гибель их отряда означать будет, что выжившим проще сразу цианистый калий скушать. А тем, кто покрепче, в партизаны, но без особых перспектив, и со смертностью 99%, причём высока вероятность тяжёлой смерти.
Я сказала, что понимаю, и он понимает, что я с ним пойду. Хоть патроны подавать, хоть раны перевязывать, хоть шашлыки жарить. И мы оба понимаем, что пока я здесь важнее, хотя и сама не знаю, удалось ли мне пользу НАШЕМУ делу принести. Но на Великой Битве он от меня не отделается.
