Разрядить ситуацию предложил все тот же религиозный мыслитель, который, собственно, и наталкивал на создание очередных произведений обоих художников.
В последующем Крамской будет прерывать религиозные полотна ретушированием картин или заказами. Репин глубокомысленно уйдет в их созидание.
– А что, Иван Николаевич, ваша дочка София? Вы как-то обмолвились, что она неплохо рисует… – спросил граф.
Он попросил жену взглядом налить в кружку чая. До этого увлекаясь вином, он решил под завершение вечера так закрепить ужин.
– О да! Сонюшка делает весьма значительные успехи, Лев Николаевич, – воодушевлено отозвался Иван Николаевич.
И казалось, о дочери он будет рассказывать теперь все оставшееся время.
– Я вот помню, – уходил он в воспоминания, – еще каких-то десять лет назад маленькая рыженькая Сонечка пыталась вывести кувшин с мимозой на бумаге. Я объяснил ей начать сначала с простейшего материала, ну это она сразу поняла, потом…
– Потом, – Крамской, закинув руки за голову, откинулся на спинку декоративного стула, – пошли цветы, люди… знаете… – оживился портретист, на нем засияла улыбка. – Год назад я предложил Сонечке сделать изображение на вольную тему. Так она выбрала меня… Решила нарисовать мой портрет. Ну, ей, конечно, это не удалось, а она была дерзнуть сразу на холст. – Портретист ухмыльнулся. – Начало было неплохое, но грань штриха… – художник задумался. – … Я посчитал, что портрет не получится, в общем, я сам сделал к нему набросок, решил изобразить Сонечку, но потом передумал и не стал выводить ее из какого-то начала. Ну, получился просто портрет девушки.
– Думаю, у нее еще получится, – произнесла София Николаевна.
– Несомненно, дорогая, – подхватил свою жену Крамской.
Часть солнца уже зашла за горизонт. Через густой парк, наполненный хвоей, лучи светила, пробиваясь сквозь стволы деревьев, создавали умиротворяющее состояние. Репин не мог больше сидеть, убивая на себе комаров, первым покинул веранду. Он скрылся в комнате усадебного дома. Затем пришла прислуга и принялась убирать со стола. В парке послышались редкие трели ночных птиц, в траве перестали трещать кузнечики. Гости собирались ко сну, покидая застолье.
Санкт-Петербург принял чету Крамских, вернувшихся из Тульской области, серо. В столице России с утра не задалась погода. Мелкий дождь с перерывами играл с прохожими, которые, в свою очередь, пытались скрыться в проезжавшем мимо дилижансе или под сводами козырьков подъездов домов. Жена и дочь Крамского еще несколько дней вспоминали чудесные дни в Ясной Поляне. Сам Иван Николаевич ушел в работу, как ни в чем не бывало в повседневные занятия, в основном занимаясь заказами.
