Вдали показалась телега.
– Сорванец, – пошутил Григорий, – вот такое, я предлагаю, будет прозвище обо мне для газет.
Он широко улыбался, хотя из-за его большой поросли лица, усов, сливавшихся в бороду, улыбка была едва заметна. Лишь зубы показались в его небольшой улыбке, которую заметил Проскурин.
Николай серьезно относился к своему делу.
– Вы шутите, Григорий Ефимович? – спросил он, стараясь распознать его сущность через его взгляд.
Но в сказанном что-то мешало проникнуть ему внутрь Новых. Какое-то харизматическое ощущение, которое скорее отталкивало его от этого человека. Страх не страх, но ощущалось ему, что туда, в сущность личности Григория, этого деревенского мужика, лучше не соваться. Николай вновь обратился в сторону приближающейся телеги.
Через некоторое время, пока путники молчали, ожидая транспорт, словно это было нечто, что должно привести их, этих путников, к одному, наконец телега поравнялась с ожидающими его людьми, в голове сидел понурый мужичок лет за пятьдесят. Он уже понимал, зачем здесь на распутье стоят двое незнакомых. Издали он уже приметил одного, предположив по одежде, что тот был из односельчан, но вот своих был он или являлся соседским, извозчик гадал. Но, подъехав, Григория Новых он не признал.
– Здорово, соседушка, – первым заговорил Григорий, когда телега приостановилась на его просьбу.
– Ну, – понурый взгляд извозчика был еще и подозрительным, он не особо доверял тем, кто находился на дороге.
Но вид обоих встретившихся ему людей не выявлял особого беспокойства.
– А не довезешь ли нас, любезный друг, меня с другом моим до городского уезда? – Григорий, так же улыбаясь, старался показать себя еще с лучшей стороны.
– Мы вот тебе краюшек хлеба дадим. Уж не серчай, дорогой, монет у меня нет, все жене да детям оставил, сам вот хочу до столицы проехать.
– Вот и товарищ ихней, – Новых оглянулся на Проскурина, подмигнув ему, не снимая улыбки, – со мной за компанию.
Человек в телеге недолго присматривался к путникам.
– Так садись уж, чего… довезу, коль соседушка, – сказал он.
– А из Покровского, что ль? – спросил извозчик, обращаясь к Григорию, пока путники устраивались на тележку.
Григорий, закинув суму через легкие борта, обойдя с Николаем упряжку, который запрыгнул с конца телеги, устроился рядом с извозчиком.
– Так да, соседушка. А сам как ведь не на рынок? Чай, гляжу, товара-то нет? – поддерживал беседу Григорий.
Извозчик натянул вожжи, лошадь легким шагом тронулась с места.
