– Работай дальше.
Полковник вышел из кабинета.
Леон заметил, что Чаргин старалась не смотреть на его отца. Руки её задрожали, на глаза набежали слёзы.
Когда за Эрнестом закрылась дверь, цыганка взяла со стола свою обожаемую косметичку и выронила потому, что руки дрожали. Чаргин и Леон оба присели за бархатным мешочком. Молодой человек накрыл руки девушки, вцепившиеся в косметичку, своими руками.
Спрашивал:
– Испугалась?
– Я могу идти?– шёпотом узнавала цыганка.
– Вы свободны,– подтвердил комиссар.
Он неохотно выпустил её руки. Оба поднялись.
Чаргин быстро выбежала из кабинета Керюэля-младшего.
Вандрегар хмыкнул:
– Зачем ты помог этой цыганке?
Деверь молчал.
Родственник подзуживал:
– Ты её можешь уже никогда не увидеть…
– Почему-то я уверен, что встречу её, причём очень скоро.
Вандрегар подшучивал, говоря на латинском:
– Amantes-amentes, влюблённые-безумные.
Нежный разлив розового цвета робко обрисовал горизонт, солнце готовило небо к закату.
Фажон-старший навис над Чаргин, которая жалась к сестре.
Пожилой фермер отчитывал девушку:
– Баваль – молодец, она соответствует имени – «ветерок». Она быстра и неуловима. Тогда, как ты, Чаргин, растяпа. Чем отдавать будешь? Телом?
– Попридержи язык, старик!– закричала Бард-младшая,– Я тебе во внучки гожусь!
– Я заплачу за Чаргин.
Все многочисленные цыгане оглянусь на голос. У ворот стоял красивый цыган в годах.
– Папа!– бросились к незнакомцу Баваль и её младшая сестра.
Лачо, обнимая дочерей, говорил им:
– Наши в Париже передали мне, что вы уехали в Прованс, хотели помолиться Чёрной Саре, посмотреть на коронацию короля цыган.
Лачо закашлялся.
– Отец, ты болен?– обеспокоенно спросила Чаргин.
– Сначала я сидел в Оперном театре, его революционеры переделали в тюрьму, надышался там испарениями от подземного озера…
– Мы поселимся в Санта-Мари-де-ля-Мер, там климат хороший, ты поправишься,– успокаивала родителя Баваль.
– Как мы скучали без тебя, отец,– заплакала Чаргин.
– Сколько ты хочешь за свой товар?– узнавал Лачо у Фажона-старшего.
– Не надо никаких денег,– подал голос Марко,– Пусть это будет калымом за невесту. Я возьму замуж Чаргин.
Его отец показал на дерево, где сидела маленькая птичка, со словами:
– Жаворонок принёс в клюве вести жениху и невесте!
Цыгане загалдели:
– Хорошая примета! Дело с места сдвинется!
Лачо узнавал у младшей дочери:
– Если тебе не нравится этот молодой человек, то я не позволю ему назвать тебя своей женой.
Та мялась и отвечала:
– Я знаю этого сына фермера всего один день. Мне надо присмотреться к нему, подумать.
