Бандиты напали на джип на развилке, в момент, когда правое переднее колесо наехало на большой камень. Судя по внешности, нападающие были недоедающими хлюпиками, но пули в оружиях этих эмоционально неустойчивых юношей, брошенных правом рождения в нищету африканских трущоб в разгар цивилизованного века, испугало Джонса посильнее, чем нули в счетах психоаналитиков.
«Бедный вождь, – промелькнуло в голове у Джонса, – живет в лачуге неспроста! Ничего не имея, он ничего не может потерять. А я, идиот, имею многое, но ничего не могу сейчас отдать».
Трясущимися руками Джонс выскреб из карманов пару жеваных банкнот и протянул их бандитам… Но вот же напасть! Пары грязных купюр им оказалось мало. Похоже, они решили отыграться на этом белом, за все их многовековые испытания по вине таких же белых. Джонс осознал в тот момент всю вину своей расы, но его собственная жизнь все равно казалась ему дороже таких рассуждений. Эти обозленные ребята вынуждены носить драные сэкондхендовские шорты и футболки, вместо набедренных повязок; жить в домиках из пластика и покрышек, окруженных вонючим мусором, вместо лачуг из натуральных материалов в нетронутой отравляющими отходами природе; питаться просроченными продуктами из пластиковых пакетов, протухшим мясом, облепленным мухами, вместо свежесорванных фруктов и свежеубитых зверей. Чтобы не быть подстреленным, словно лань, Джонс сунул в рот сухую веточку и стал быстро жевать. Похоже, что не помогает: пистолеты не опускаются. Тогда он протянул другую палочку бандитам, жестами разъясняя, что это шаманская вещь, которая поможет им связаться с аурой духов природы и решить все их проблемы. При этом Джонс рискнул повторить те слова, которыми шаман заговаривал веточки. Лучше вего у него получилось кукареканье.
Что помогло Джонсу больше: сила его убеждения или же жеваная веточка во рту, он так и не понял, это уже было неважно. Бандиты забрали талисман и убрались за темные заросли кустов.
Ближе к вечеру шаман достал из трухлявого шкафчика чистую накрахмаленную рубашку, брюки и шляпу с полями.
–Мой авто уже здесь? – спросил он женщину, ожидающую за дверью лачуги.
–Вот-вот… Но тут к тебе ещё посетитель.
Голос её стал мягче и менее уверенным, чем был при обращении к Джонсу.
–Кто там может быть без предварительной записи?
На пороге стояла девчонка в грязной, на несколько размеров больше нужного, футбольной форме знаменитого европейского клуба, отданной беднякам африканского поселка в качестве благотворительности.
