После встречи с Лизой я каждый день приезжал домой на обед и на каждый шорох выскакивал в подъезд. Кажется, даже в шестнадцать лет я не вел себя подобным образом. Устинья все поняла без слов, и только качала головой. Не знаю, на что я надеялся, но мои молитвы были услышаны. Спустя полторы недели, когда в очередной раз хлопнула подъездная дверь, я рванул из-за стола на площадку. Лиза смущенно мне улыбнулась и… протянула шоколадный торт в хрустальной коробке. Я осторожно забрал хрупкую ношу, мысленно отметив необычайную легкость посуды.
– Я боялся, что вы не сдержите обещание и мне никогда не узнать, чем закончилась история с талерами. Здравствуйте, рад вас видеть, – мои губы слегка коснулись Лизиных пальцев.
Мы поднялись на крышу, и к моей досаде стол был пуст.
– Сейчас покажу фокус. Пять минут! – вниз по лестнице я несся сломя голову. На пороге в квартиру меня ждала Устинья. С корзиной для пикника.
– Я все положила. Рябчиков и окрошку Демьян сейчас привезет, наказала взять у Гурина*. Я про них слышала, когда вам жаркое несла… Ну, не донесла, решила не мешать. Ваша барышня бы в обморок хлопнулась, если бы еще и я тогда приперлась.
Не знаю, сколько собак напугал Демьян, пока мчался на своей пролетке, но окрошку и рябчиков он привез едва мы успели разложить плед и приборы. Час обеда пролетел, словно миг. Но я успел назначить свидание. В пятницу, в 20.00 мы договорились поужинать вместе. И теперь отдал бы все, чтобы вернуться в тот вечер. Он оказался Рубиконом* наших отношений. На философский вопрос, что лучше – потерять или не иметь, я всегда отвечал, что терять больнее. Но с Лизой я был готов перетерпеть любую боль, лишь бы хоть на минуту, на секунду снова быть вместе. Мне казалось, что она должна знать правду, но решиться открыть ей глаза на происходящее было трудно. Подобрать слова – вообще невозможно. «Дорогая, сейчас 1910 год и ты приходишь на свидание в прошлое. Я родился в 1875 году и между нами пропасть более века, но это ничего не значит!», – покажите мне того, кто скажет подобное без запинки самому дорогому человеку. Я не рискнул испортить нашу первую ночь. Лиза заснула у меня на плече, а я не смог сомкнуть глаз. Слушал её легкое дыхание и думал, думал, думал. Что, если узнав правду, она больше не сможет прийти? Или посчитает меня сумасшедшим и не захочет больше видеть? Но было понятно, что если объяснение не состоится, будущего у наших отношений нет.
После первой ночи, проведенной вместе наступила вторая. В то утро Лиза никуда не торопилась.
