II
Часть аналитическая
Вообразим, что в данной истории реален студент Иванов, находящийся в аудитории и застигнутый за неподобающим, с точки зрения социума, представленного в данном случае профессором китайской философии и студенческим коллективом, слушающим скучную лекцию этого профессора.
В центре истории находится студент, который, как явствует из содержания истории, испытывает определённую неудовлетворённость от своей половой жизни, вернее, от её отсутствия.
Представляется, что неудовлетворённость эта обусловлена рядом причин:
1.) застенчивостью, свойственной молодым представителям мужского пола, ещё не имевшим сексуальные контакты с представительницами противоположного пола или имевшим немногочисленные и, скорее, случайные, нежели постоянные, контакты с этими самыми представительницами;
2.) отсутствием финансов:
а) достаточных для того, чтобы с лихвой компенсировать разного рода комплексы, застенчивость и прочую чепуху, присущую молодости;
б) способных закрыть глаза привередливым особям женского пола на такого рода маленькие милые недостатки молодого мужчинки;
в) способных сделать данных особей более податливыми в деле сексуальных отношений.
Вышеупомянутая неудовлетворённость подталкивает несчастного юношу к удовлетворению своих естественных потребностей посредством ипсации (акт которой так красочно описывается в истории) даже во сне и, получается, неосознанно, в общественном месте – лекционной аудитории.
Как мы понимаем, мечты о прекрасной незнакомке, согласной на соитие невзирая на наличие со стороны молодого человека двух приведённых выше препятствий в осуществлении такового, не оставляют студента Иванова даже и во сне, в который он погрузился, утомившись от потока знаний, обрушившихся на его голову.
Но и во сне его преследуют несчастия! История не уточняет, в какой конкретно момент заявился муж Веры, – в момент распития чая на кухне или же после похода студента в душ – указывается лишь на то, что секс с Верой Павловной у студента не состоялся.
Получается, что и здесь Иванов фактически вынужден довольствоваться «подручным» материалом. И хотя это умело маскируется под волшебство превращения, однако, по сути, остаётся всё тем же галимым анафлазмом.
Прекрасный сон, маскирующий незамысловатую и одновременно жестокую реальность, прерван бессердечным профессором, который, вместо того, чтобы привнести разнообразие и красочность в проводимые им лекции по китайской философии (например, запустить пару фейерверков или прийти на лекцию в китайской карнавальной одежде), во избежание засыпания студентов во время занятий, бестактно будит приближающегося к пику наслаждения студента, вырвавшегося из пут серых и унылых будней, беспросветных для него с точки зрения возможности удовлетворения в ближайшем (а может, и отдалённом) будущем инстинкта, некоторыми ошибочно называемого основным.
