Мне без тебя не житься, не быться.
Мне без тебя напиться, забыться…
Окунуться в город,
В тебя влюбиться…
"Главные роли в жизни"
У нас с тобой главные роли в жизни.
Ты видишь прекрасное.
Я стихи пишу.
Говорить лирикой – масло в письменность.
А любить лирику – это искренность.
У нас с тобой разные роли в жизни.
Ты молчишь немыслимо.
Я глаголю истину.
Ты всегда свет в ночи.
Я всегда письменность.
Нам твердить не́ о чем.
Всё бессмысленно.
И я рад бы с тобой поделиться о боли.
И я рад бы писать тебе звуком в миноре.
Говорить о горе, говорить о боли.
Написать песню и писать письма.
Говорить честно, и любить чисто.
Ведь у нас с тобой главные роли в жизни.
Стучатся в город небожители,
Не по мосту жительства.
Кто-нибудь, скажите им,
Что на планете жизни нет!
Небо смерклось чёрной раной.
Сгустком горя в небесах.
Кто-нибудь, скажите прямо!
Царит планетой жуткий страх!
В рутине строем люди ходят!
Внутри с погашенным огнём!
Ищут себя, но не находят!
И говорят, что Бог виной.
У людей всегда всё гладко!
Непорядки, неполадки смоются деньгами гадко!
Вся страна уже в заплатках.
Никакие небожители не заткнут врунов Земли!
Никакие покровители не заставят их любить.
Люди так уже привыкли лживо и без чести жить.
Не стучитесь небожители.
А то придётся уходить…
«Сильные люди» («Поэты»)
Скрывая тысячи мнений света,
Чего же хочет душа поэта?
Мармелада, кофе, а может абсента?
Вина, орехов, вины, центов?
Проживая в этом мире огромном,
Говорить надо, но говорить больно.
Написать бы что-то, да писать нечем.
Отобрали ручку, перо, честность.
И вот, скрываясь меж каменных блоков.
Взгромоздил поэт своё мятное логово.
Мятное облако над ним виснет.
Поэт почти что приговорённый к самоубийству.
Хитрые люди, пытаясь спасаться,
Прячут поэтов в бетонные царства.
А поэты никак не ходят сдаваться.
Поэтому бьют их жестоким хамством.
Но поэты сквозь стены бетонные пишут.
Кричат немыслимо, говорят истину.
Лживые люди им в спину дышат.
Но поэты упорно их не услышат.
Сильные люди всё же поэты.
Скрывают тысячи мнений света.
"Великому поэту"
И не стоял я у гроба поэта.
Но болью грудной мне дышать тяжело.
Почему?! Ну скажите!
На этой планете великим поэтам умирать суждено?
Болью ясной, болью видной,
Я зверею на глазах!
Настолько сильно мне обидно,
Что невозможно и сказать…
Души нелепое прощанье.
Бездонно лепит состраданье.
Безликий голос оправдвнья,
Лишь затыкает лживый рот.
Безумной лжи конец положен.
Пусть он бывал неосторожен,
Пусть резок, весел был и зол.
Но словом царствовал лишь он.
