– Я научился переваривать всё, что попадется под руку, запасать питательные вещества на долгий срок. Голод перестал довлеть надо мной. Я мог питаться прошлогодней травой, корой, болотными гадами, ядовитыми насекомыми, плесенью… Еда есть повсюду, стоит только настроить пищеварительную систему. Ещё легче далось управление покровами: в холод отрастить густой мех, в зной облачиться в сухую чешую, в сырость покрыться водоотталкивающей плёнкой. Постепенно я избавился от влияния погоды на моё самочувствие.
Эбрайл невозмутимо шел по растрескавшейся пустыне, замер, неторопливо выкопал из земли большой клубень, отряхнул, вгрызся в плод крепкими зубами.
– Теперь я мог легко защитить и прокормить себя.Мне стали не нужны хозяева. Стал ли я свободен?
Изображение снова сменилось на шар, только тусклый. Он пульсировал как будто в такт сердцебиению Факела. Трапперу даже показалось, что он слышит ритмичный стук. Этот шар завораживал.
Факел, забыв об осторожности, неотрывноглядел на голограмму. Мысль, однако, работала исправно, только не туда. Вместо поиска идей, как собрать надежный кулак, в голову лез более глубокий вопрос. Обычно Факел отмахивался от него, но именно этот вопрос бросил его когда-то на Планету и не давал покоя нигде.
«Нет хозяев, обязанностей, страха… Если свобода не в этом, то в чём же?»
На голограмме проступили новые образы – потрясающая панорама горного ущелья, склоны, покрытые лесом, вершины в снежных шапках. И одинокая фигура крылатого пернатого существа. Фокус установился на нем, приближая его изображение.
– Я освободился от гнёта физической нужды и мог не тратить энергию на борьбу с этим гнётом. Я сбежал от старшего далеко, так чтобы он не смог меня отыскать и догнать. Впервые я был никому ничего не должен. Передо мной открылись сотни дорог. Куда пойти?Чем наполнить новую жизнь?
Эбрайл на голограмме раскинул огромные крылья, прыгнул вперед и воспарил над ущельем.
– Я пустился в странствия. Меня вела надежда, что где-то обязательно есть среда, которая будет мне по душе. Которая даст мне достаточно питательную эмоциональную пищу. Я посчитал, что именно эмоции – основная ценность жизни. И искать их следует в движении.
Теперь Учитель из прошлого плыл в толще воды у самого дна, усеянного полипами, губками, потрясающими морскими цветами.
– Но обычный мир давал лишь пресные тусклые эмоции, поэтому я стремился выйти за его границы. Я поднимался в стратосферу, зарывался в землю до самой магмы, опускался на дно океана… Нет уголка на Аубере, который я не посетил. Но всё наскучивало, впечатления меркли… Всё меньше вызовов могла дать мне природа. Всё меньше удовольствия получал я осваивая новые ипостаси для экстремальных условий.
