Тропа ауберианского траппера. Книга 1 | страница 52



«Каждый клан эбрайлов по-своему уникален, – рассказывал автор. – Поэтому неправильно говорить, что кишикуа – не такие, как все.

Кишикуа (кишиква, хишик-во) – эбрайлы, возведшие в абсолют идею свободы. Они могут показаться хуманам беспринципными животными, но вот парадокс: в их хаотичной жизни гармонии больше, чем у большинства обитателей Корабля.

Каждый кишикуа может заниматься чем хочет – пополнять запас провизии, строить сооружения, стать воином или просто отдыхать, созерцать. Можно путешествовать или вовсе покинуть клан навсегда.

Никто не планирует и не регулирует количество материальных благ. Но когда у клана возникает потребность в чем-то, обязательно найдется желающий устранитьдефицит.

Многие кишикуа часто Изменяются и так же часто меняют род деятельности. Впрочем, опять же, это нельзя назвать тенденцией – клановик может менять ипостась хоть каждый день, а потом годами жить в одной и той же».

Чтение прервал низкий гудок, и Бетти пояснила:

– Входим в атмосферу. Пожалуйста, займите своё место.

* * *

Факел приземлился в километре от «столицы» клана Кишикуа, если можно назвать столицей кучу натыканных как попало хибар, складов и прочих строений. Пока челнокопускался на гравиподушке, трапперс невольным интересом вглядывался в иллюминатор. Хотелось поскорей увидеть эбрайлов. Однако пустошь оставалась безлюдной, только торчали унылые кочки, поросшие жесткой вечно жухлой травой.

На несколько минут пришлось отвлечься от осмотра местности – на совершение посадки, перевод корабля в ждущий режим и прочую рутину. Когда же, наконец, Факел открыл входной люк, то инстинктивно отшатнулся от проема.

Вокруг корабля собралось десятка два кишикуа, и было видно, что прибывают новые. Все эбрайлы отличались размерами и формой, хотя и не очень сильно: прямоходящие гуманоиды, вытянутая звероподобная морда, от четырех до шести конечностей. Кто-то был вооружен, кто-то восседал верхом на врунепе или на гомусэре, кто-то держал в руках ведро или другую утварь, а то и кость с остатками мяса.

Большинство клановиков издавали звуки. Слышался говор на инци, на других наречиях, а один доходяга вообще верещал нечтонечленораздельное.

Факел пару минут постоял, оценивая риск. Непохоже было, что кто-то из местных настроен враждебно. Да и мотива нападать у них как будто не было.

– Хуман, хуман! – кричал ближайший клановик.

– Да не хуман, говорю тебе, это вайтатэ, – оспаривал второй.

– Чинк-ки суаза, бэль куани, ах-ах саса оооой! – тараторил третий. Он смотрел не на траппера, а поедал глазами его корабль.