Кирилл почувствовал, как ярость, до этого будто бы дремлющая в нём, пробудилась. Лютый зверь, как оказалось, живущий в нём, затребовал крови. Если невозможно спасти, вернуть Ольгу… Если ему теперь придётся жить без неё, то и тот, кто всё это сотворил, не имеет права жить!
Глаза Кирилла полыхнули огнём. Он приложил ладонь с символом к голове и, ухватив Создателя за ворот атласного пиджака, поднялся в небо.
Он смотрел в умиротворённые его глаза и чувствовал, как внутри него клокочет ненависть.
– За Ольгу, – прошипел он. – За то, что мир, который ты создал, так суров и несправедлив. Нет прощенья вам за ваши деяния.
На лице Создателя Кирилл видел лишь понимание и сожаление, и от этого становилось только хуже.
Он разжал пальцы трясущихся рук, и Создатель полетел вниз.
В глубине души Кирилл надеялся, что сейчас из-за спины того появятся белоснежные крылья, или он, смеясь над озлобленным человечишкой, просто воспарит кверху, к нему, чтобы покарать за непослушание. Но Создатель ничего этого не делал. Просто падал вниз, пока его тело не ударилось о землю и не рассыпалось на миллионы мерцающих искр.
16
В голове Кирилла крутилась фраза, сказанная Творцом: «Тогда твоя привычная реальность умрёт со мной».
– Моя… привычная, – прошептал он, судорожно представляя пустоту вместо родного мира. – Нет. Так не пойдёт. Я не хочу!
Кирилл приложил к виску дрожащую ладонь с символом.
«Домой, хочу домой прямо сейчас».
Он крепко зажмурился, а когда вновь открыл глаза, то понял, что стоит посреди комнаты своей квартиры. Страх ожидания того, что всё исчезло, начал медленно отступать.
Кирилл подошёл к письменному столу, взял рамку с фотографией. На ней были они, он и Ольга. Они целовались на фоне моря и заката.
Из глаз Кирилла потекли слёзы. Вытирая их рукавом, он медленно подошёл к окну и с ужасом посмотрел на улицу. Небо стремительно темнело, и выглядело это неестественно, жутко и мрачно. Дома начали тускнеть, прохожие, автомобили, заборы, тротуар, столбы – всё медленно испарялось, оставляя вместо себя лишь дымчатые шлейфы очертаний.
– Нет, нет… Прошу, не нужно. Умоляю, – простонал он, сам не понимая, к кому обращается.
Выбежав на лестничную площадку, Кирилл резко остановился, чуть не угодив в размытую бездну темноты. На его глазах исчезли двери соседей и остатки перилл. Темнота и холод поедали родную реальность, оставляя от привычного мира пустое место. Выходит, Создатель не шутил. Выходит он, Кирилл, позволил гневу совершить ужасное – стать палачом своей реальности.
