– Что ж, наше вам… Я решил тоже прогуляться. – Он был абсолютно спокоен и улыбался. – Как вам Краснодар?
– Мы решили, что это далеко. Вот, заехали посмотреть на поля.
Все понимали, что эта комедия слишком фальшива. Кайра стояла и украдкой смотрела на часы на руке солдата. Его волосатая рука была так близко к ее лицу, что она отчетливо видела след от резинки, что передавила ему запястье. Пятнадцать минут…
– Григорий Михалыч, давай поговорим, как взрослые люди, – начал Макавеев. – Я принял единственно верное решение. Ее надо отправить обратно. Нельзя отдавать ее нашим, понимаешь? Они точно не станут церемониться. И что будет, когда эти пришельцы начнут делать дыры в нашей атмосфере своими коридорами? У нас нет ни техники, ни подготовки, чтобы противостоять такой мощи. Что они могут? Мы ничего не знаем. Ты сам видел, что на нее не действует химия. Лучше вернуть подобру-поздорову, постараться мирно наладить контакт. А мы… мы еще с тобой послужим.
Он внимательно следил за реакцией Пашкова. Тот стоял все так же невозмутимо, но глаза его округлялись все больше. Он был так погружен в свою версию событий, что даже не сразу понял смысл всего сказанного. Наконец до него стало доходить:
–
Таааак… Значит ты сбежать ей помогал. А я-то думал, что ты честолюбивый дурак. А ты просто дурак, значит… идейный значит… Илья, – обратился он к солдату, – давай ее в ангар. Свяжи и стой там. Я сейчас.
Парень повел автоматом в сторону фермы. Он буравил Кайру внимательным взглядом, в котором невозможно было ничего прочесть. Вышколенный исполнитель, привыкший выполнять приказы. Лучше с таким не спорить. Она послушно двинулась к полуразрушенному зданию. Проходя мимо полковника, она беспомощно всмотрелась в его лицо. Но тот, не отрываясь смотрел на Пашкова. Двенадцать минут.
Ужас, трепет, злость, покорность.
Из проема двери пахнуло сыростью. Аккуратно переступив осколки стекла, Кайра вошла внутрь и остановилась. После солнечного света, который уже наступал на поле, темнота помещения казалась непроглядной. В спину уперся ствол автомата.
– Иди давай, – голос парня оказался неожиданно низким, – вон к тому столбу.
Человеческие глаза, уникальный орган. За пару секунд, они адаптировались к темноте, и Кайра пошла вперед. По обе стороны у стены тянулись деревянные стойла. Может быть, здесь держали коров? На полу то там, то здесь, валялись кучи мусора, прелых листьев и палок. Бетон потрескался и хрустел под ногами, как вафельная крошка. Кайра никогда не ела вафли, но именно это ей пришло в голову.
