Может они узнали что-то о ней?
Просчитать вероятности.
Вероятность – 0,078%.
Нет, невозможно. Как и Шквал на Кайорити. Шквал! Она похолодела. Ее планета гибнет? Но тут ее осенило. Это был сон! Сон! Тот самый земной сон, о котором она грезила ночами. Так вот что это такое… Кайра дернулась от ужаса и восторга. Что может быть таким прекрасным и страшным одновременно?
На Кайорити ее делало счастливым осознание стабильности и размеренности. Никогда за всю свою жизнь она не переживала таких сильных потрясений, как за эти несколько земных минут. Из огромного пласта некогда усвоенной информации всплыло воспоминание о том, что человеческий сон длится всего несколько секунд. Секунд! На этой планете исчисление времени тоже было странным и не поддающимся объяснению, с точки зрения Логики. Земные циклы были неравномерными.
Кайра украдкой посмотрела на полковника, идущего перед ней. Высокий, широкоплечий мужчина шел вперед уверенной походкой, огромными шагами. Его уставшее лицо вызывало чувство тревоги, колючие внимательные глаза внушали трепет. Но в глубине его взгляда читалось спокойное благородство. Его присутствие заставляло немного успокоиться. Парадокс.
А вот психолог, который шел по другую сторону, напротив. Мягкие черты лица, успокаивающий голос. Но все это меркло, стоило заглянуть ему в глаза. Эти холодные бусинки скрывали за собой изощренный ум и безжалостный характер их обладателя. О чем он думает? Куда они идут? Мысли вернулись в настоящее.
Коридор сменял коридор и скоро она сбилась со счета. Они шли так долго и все время вниз, что пленница все больше убеждалась в своей первоначальной догадке. Они хотят избавиться от нее.
Чувство страха постепенно расширялось и перерастало в ужас. Кайра уловила новую, еще более пугающую эмоцию. Паника. Неконтролируемая, всеобъемлющая паника наполняла ее до краев.
Наконец череда лестниц и коридоров закончилась, и они подошли к большой металлической двери. Полковник зазвенел ключами и распахнул дверь, пропуская спутников вперед жестом. Пашков зашел внутрь, нащупал выключатель и щелкнул.
Еще одна допросная. Только было в этой комнате что-то особенное.
В центре располагался стол и несколько стульев. Но в углу стоял еще один стол, операционный, с которого сиротливо свисали кожаные ремни крепления. Рядом с ним оборудованный стеклянный шкафчик, забитый до отказа ампулами, пузырьками и инструментами.
Вдоль другой стены тянулся стеллаж, на котором стояла куча медицинских приборов. Микроскоп, большой прибор для каких—то измерений, банки со стерильными бинтами и большая кастрюля, на которой красными буквами было написано “для медицинских отходов”. Лаборатория-операционная в одном флаконе.
