- Пусть народ скажет, согласен ли он иметь меня своим королем, сказал Мордерми, - и этого будет достаточно для коронации.
Аввинти настаивал на полном соблюдении ритуала, напомнив, что не только Кордава, но и вся Зингара должны были присягнуть на верность новому правителю.
Итак, в полуразрушенном дворце, захваченном повстанцами, началась церемония коронации, проводившаяся по всем правилам этого монархического государства. Как бы в оправдание этого Мордерми пригласил на коронацию всю Кордаву. Площадь перед дворцом, очищенная от трупов и мусора, была сплошь заполнена простым людом, собравшимся сюда на великий праздник, и теперь уже не кровь, а вино полилось рекой.
Конан осушил свой кубок, удивляясь, почему он не разделяет общего веселья. Его друзья одержали блестящую победу, он сам получил высокий пост! Этот день должен был стать днем свершения его самых несбыточных желаний.
Но перед глазами киммерийца по-прежнему стояло лицо умирающего Корста, а его предсмертные слова не выходили у него из головы. Была ли это только горечь поражения, или в минуту смерти Корсту открылось будущее? Такое случалось в его племени: чувствуя приближение смерти некоторые люди становились ясновидящими.
Конан помолился, бросив взгляд на богато разодетую знать, заполнившую зал. Ему были ближе по духу те, кто остался за стенами дворца - простые люди, распивающие вино и горланящие песни в честь нового короля-освободителя. С ними можно выпить и утопить в вине воспоминание о насмешливой улыбке на лице умирающего Корста. Он найдет себе веселую подружку, которая будет с ним ласкова и нежна. А если у кого-то появится охота спеть или подраться, Конан с удовольствием составит ему компанию.
Конан бродил по залу, испытывая чувство отвращения к тому, что происходило вокруг. Черт побери! Мордерми еще не успел как следует примерить корону, как его дворец превратился в королевский двор!
14. КОНАН НАЧИНАЕТ СРАЖЕНИЕ
В последующие недели молодой генерал развил бурную деятельность. Новая должность пришлась киммерийцу не совсем по нраву, и он не переставал клясть себя за то, что согласился на нее. Несмотря на свое довольно высокое положение, Конан быстро понял, что участие в сражениях - это только одна и не самая главная из многочисленных нудных обязанностей, накладываемых генеральским чином. Конан терпеть не мог проводить смотры войск вместо того, чтобы резаться с солдатами в кости в казармах, просматривать поздно вечером рапорта вместо веселой пьянки в каком-нибудь ночном кабачке Кордавы, или разбирать ссоры между офицерами, когда его главным желанием было размозжить чей-нибудь череп.
