11. ИДЕТ ПОСЛЕДНЯЯ ГВАРДИЯ
Все побережье Кордавы было охвачено огнем и дымом, как будто мрачное знамя развевалось над кровавым адом, который представляла собой Преисподняя.
Но нечто еще более ужасное происходило в водах гавани. Сквозь отблески пожаров оно надвигалось на город.
Никто не видел, как все это началось. Порт и прибрежные постройки были охвачены пламенем. Спасаясь от огня, солдаты и жители покинули свои посты и жилища. Повсюду слышались звуки сражения, и целые отряды солдат, одетых в красные с золотом цвета королевской армии, загоняли любопытных горожан в дома. В этой битве всякий, кто не был облачен в мундир королевских солдат, являлся потенциальным противником, и наемники Корста с ними не церемонились.
Если кто-нибудь находился бы в этот момент на пустынной набережной, он различил бы мерный шум под маслянистыми волнами залива. Мерный шум, издаваемый сотнями каменных ног черных воинов, покидающих морские глубины. Он бы увидел ровные ряды голов, рассекающих поверхность моря. Пламя пожарищ, отражаясь в воде, придавало их лицам жуткий, нечеловеческий вид. Первые ряды уже ступили на отмель, и над водой показались мощные торсы черных воинов. Рассекая морские волны, Последняя Гвардия двигалась в направлении берега.
Первая шеренга вышла из моря и в сомкнутом строю развернулась в сторону города. 3а ней из возмущенных волн выходили все новые и новые фигуры, безмолвные и зловещие в своем безмолвии. Они двигались почти бесшумно - только позвякивание оружия и неестественно громкий стук сандалий по мостовой нарушали безмолвие покинутой гавани. В огненных сполохах их вооружение и тела казались одинаково темными и гладкими, как отшлифованный обсидиан. Вода стекала с их лиц и одежды, как с намазанного воском стекла, оставляя их совершенно сухими и блестящими, когда они поднимались по ступеням и выстраивались на набережной.
Каждое их движение поражало удивительной слаженностью, как будто хорошо вымуштрованное подразделение вышло на торжественный парад. Необычным был только звук, который они издавали при ходьбе. Он не походил на лязг стали, а скорее напоминал скрежет ножа о точильный камень или шелест ледяных торосов, обдуваемых злым арктическим ветром, или хруст раздавленного хрусталя. Свет пламени зажег малиновые звездочки на лезвиях мечей и боевых топоров, острых, как края расколотого стекла.
Как бы подчиняясь безмолвной команде, первый отряд воинов покинул набережную и двинулся на охваченные огнем улицы Кордавы. 3а ними последовал второй отряд, третий. А обсидиановые воины продолжали прибывать. Они двигались мерной поступью, подобно гранитным утесам, о которые бьются упругие тяжелые валы.
