– Ну что зе, друзья мои, раз вы сутите, то всё хоросо. А я позалуй поспесу в приёмную, пока верховный магистр меня не хватился, – засуетился секретарь.
– Одну минуту, любезнейший Жакулюс, – попытался остановить его Майнстрем. – Напомните мне, пожалуйста, о чём говорил магистр Триангулюр. Дело в том, что я совершенно ничего не помню. Видимо, всё дело в вашем чае.
– Ай-яй-яй, магистр Сековских! Как вам не совестно! Вы зе ясно дали мне понять, что не зелаете пить чай, а потом соверсенно бесцеремонно выпили целую крузку! Мою крузку! – Жакулюс явно почувствовал себя оскорблённым.
– Простите, господин секретарь, но я так разнервничался там, в приёмной… – Майнстрем покраснел.
– Я полагаю, разговор касался архивов кафедры ведьмовства и алхимии, – сжалился Диподикарий.
– И что с ними надо делать?
– Я полагаю, вам необходимо сросно заняться их описью, а через неделю магистр Триангулюр здёт от вас подробный доклад и список арефактов, которые, он уверен, вы обясательно найдёте.
– Как? Ещё и артефакты? И на всё это только неделя? Но же я не… – Майнстрем пожалел, что всё-таки открыл глаза.
– Верховный магистр любесно посаботился и об этом, – прервал Майнстрема секретарь. – С этой минуты Боламбри переходит в полное васе распорязение. А теперь простите, господа, я долзен безать!
– Но, господин Диподикарий! – магистр изящной словесности всё ещё не оставлял надежды. – Вы же понимаете, что одной недели мало! Должны же вы это понимать!
– Нет! – рассердился секретарь. – Понимать не долзен, а безать долзен! Моё постение!
– В самом деле, давайте отпустим господина секретаря! – прервал их Папавер. – Он сейчас куда как нужнее на своём рабочем месте. А вам пока лучше выпить вот это.
Майнстрем с нескрываемым недоверием посмотрел на мутную жижу в тонкой фарфоровой чашке.
– Пейте, не сомневайтесь! – подбодрил Папавер, протягивая сомнительный напиток к самому лицу юноши.
Майнстрем принюхался. Аромат, исходивший от чашки, также не вызывал доверия.
– Ну же, магистр, не будьте ребёнком! Смелее! – настаивал Папавер Сомниферум.
Майнстрем сделал глоток и почувствовал, как что-то тепловатое и тягучее сползло по его глотке вниз так быстро, что он даже не успел ощутить вкуса (чему, признаться, был даже рад).
– Хорошо! Очень хорошо! И ещё немного. Вот так, надо выпить всё до конца, – Папавер буквально влил в него оставшуюся дрянь. – А теперь вам лучше всего отдохнуть, магистр.
– Но я должен… – комната снова закружилась, и Майнстрем погрузился в глубокий тяжёлый сон.
