– Интересно, как люди живут в таком гиблом месте? На них ведь тоже каким-то образом Тоска влияет. – Сказала Лира, указывая на город.
– Так и живут в отчаянии. По-другому и не скажешь.
– Да ну, как будто там не бывает счастливых людей.
– Бывают, наверное, но давление колоссальное в любом случае.
Мы взобрались на очень высокий холм, образованный отвалами пустой породы, чтобы с высоты продумать безопасный маршрут. Вид открылся в прямом смысле ужасно-красивый. Вдалеке простиралась долина заводов, лес труб и каменные джунгли, а все это покрывало толстым слоем нечто, похожее на гигантскую разжиревшую улитку или слизня. Сколько же забытых душ она поглотила?.. От основной ее массы отслаивались частицы, отправляющиеся ползать по окрестностям, и было таких тысячи тысяч. Открыта новая локация: ад.
Почему мы не попросили Лорну найти объезд? Потому что кольцевая трасса слишком близко к городу, а зона заражений началась задолго до первых признаков поселений. Так что нам придется продолжать путь отсюда, чтобы не терять время.
А вообще, машина является духовной частью Лорны, и с ее помощью можно было проезжать сквозь препятствия без вреда. Но, как всегда, додумался я поздновато. Да и вряд ли бы женщина позволила подвергать риску свою драгоценность.
– Итак, я подсчитал примерно, какое расстояние нам нужно пройти пешком. – Объявил я.
– И какое же?
– Около ста тридцати восьми километров.
– Не так уж и много, да? Или нет?
– Учитывая местность и нашу скорость, это займет два дня беспрерывной ходьбы. Без сна. Иначе можем и не проснуться.
– Да я понимаю. Тогда пойдем.
Страх нарастал. Голова болела от того, что со всех сторон что-то сдавливало и не ослабляло хватки. Лира тоже была не в восторге от здешней атмосферы, поэтому сделала попытку отвлечься, взяв на гитаре пару уже знакомых мне аккордов. Далее звонко полилась одна из моих любимых мелодий. Стало легче идти по тихому редколесью.
Спустя несколько часов Лира сообщила, что быть призраком не так уж и плохо: пальцы не стираются в кровь при долгой игре. Мне осталось только поддержать ее душевный подъем. Я редко видел ее улыбку. Это случалось лишь когда она ела что-нибудь особенно вкусное, либо когда брала в руки гитару.
Не думаю, что улыбаюсь чаще ее. Возможно, когда я поглощен слежкой за призраками, на моем лице блуждает таинственная ухмылка, или в голову приходит какое-нибудь интересное выражение, и я довольно хихикаю, записывая его в книжечку.
