– Матвей, – тихо позвала Аня, повернув к нему сонный взгляд.
– Мм?
– Я совсем забыла тебя, прости.
Матвей внимательно посмотрел на нее – не шутил ли.
– Мне не за что тебя прощать, – со вздохом ответил он. – Я ведь тоже тебя почти не вспоминал до этого дня.
– Матвей.
– Да?
– Я хочу быть с тобой до конца жизни, – просто, почти буднично произнесла Аня.
– Ничего не имею против, – улыбнулся Матвей. – Я бы прожил с тобой целых две жизни, если получится.
– Я не шучу.
– Я тоже.
Они снова надолго умолкли. Но каждый из них забыл о сне. Каждый из них думал, размышлял над тем, что они теперь скажут. Аня начала первой:
– Знаешь, что?
– Что?
– Я больше никогда тебе ничего не пообещаю, – она говорила серьезно. – Все эти клятвы, о которых мы с тобой полночи вспоминали, все они – пустое место по сравнению с тем, что происходит сейчас. Ты меня понимаешь?
Матвей кивнул, не сводя взгляда с ее больших карих глаз.
– Как только я начну обещать, считай, что я начала врать. Мы ведь только хотим заглушить свою совесть клятвами вечной любви, правда? Она шепчет нам, что мы изменились, что чувства проходят, а мы не хотим верить, потому и кричим, что будем вместе до смерти. Больше я не буду об этом кричать. Это мое последнее обещание.
Матвей коснулся ее руки, лежащей на подлокотнике складного матерчатого креслица.
– Спасибо.
Аня повернулась к нему, погладила его щеку, притянула к себе. Пару мгновений они смотрели друг другу в глаза, обмениваясь чем-то невероятно сокровенным, чем-то, что невозможно выразить словами.
Над горизонтом показался оранжевый, точно спелый апельсин, краешек солнца. Но эти двое пропустили этот момент. Они нежно целовались, скрепляя не данные друг другу обещания.
