Экзамены дались ей тяжело. Сказались бессонные ночи и дни с телефоном в руке. Родители Ани недобро поглядывали на Матвея, стоя в сторонке. Они были недовольны, когда их дочка смогла поступить только в медицинский колледж. Но она обещала, что пойдет учиться дальше, станет настоящим врачом.
– Я тебя не отпущу, – шептал Матвей ей на ушко. – Заберу с собой!
Аня только тихо улыбалась, заглядывая в его серые глаза, отливающие синевой. Она уткнулась лицом в его грудь, вдохнула родной запах, задержала его в легких и медленно выдохнула. В этот день ей не хотелось говорить. Она хотела просто побыть рядом с Матвеем, держать его за руку, целовать его нежно.
– Нюта, пора, – мама указала на состав с серыми вагонами, плавно остановившийся у перрона.
Двери открылись. Родители Ани достали билеты, взяли сумки. Пассажиры торопливо двинулись к поезду. Матвей держал руки Ани на груди, крепко сжимал ее ладони. Его взгляд больше не уползал к циферблату часов. Он был прикован к большим карим глазам, которые снова наполнялись слезами.
– Я буду писать тебе каждый день, обещаю! – дрожащим голосом проговорила Аня. – А на каникулах мы обязательно встретимся!
Матвей ощутил соленый вкус ее слез на губах. Услышал прерывистое дыхание, сдержанный всхлип. Аня коснулась его щеки, прошептала:
– Люблю тебя.
– Люблю… – тихо ответил Матвей, поцеловал ее в последний раз и отпустил.
Хрупкая фигурка удалялась словно во сне. Спутанные черные волосы трепал летний ветер. Хмурые взгляды родителей Ани отодвинулись на периферию сознания. Матвей не видел ничего, кроме ее короткого взгляда и несмелой улыбки, когда она обернулась, прежде чем зайти в поезд.
Аня поняла, как сложно было Матвею в первые месяцы учебы, только сейчас. Ей вспомнилась глупая обида, когда он не смог приехать на новогодние каникулы. Ей стало стыдно. Сначала Матвей звонил каждый день, спрашивал, как у нее дела, с кем она познакомилась, что делает после учебы. Аня рассказывала, но не всё, чтобы он не волновался, как волновалась она после разлуки.
Новая жизнь захлестнула волной – безудержной, пенящейся, искрящейся впечатлениями.
– А может ли быть иначе? – думала Аня. – Может ли человек, оказавшись в чужом городе, среди чужих людей, в незнакомых обстоятельствах, остаться прежним?
Она не находила ответа.
Прошло полгода. Матвей звонил реже, а ревновал чаще. Аня перестала выкладывать фотографии со студенческих посиделок, говорить о приключениях с новыми подругами. Разговоры стали холоднее. Когда Матвей звонил, Аня ждала пару секунд, собиралась с мыслями, создавала нужный настрой, прежде чем взять трубку.
