Бальный зал сверкал сотнями свечей или нет – электрических лампочек, хотя откуда в первой половине 19 века лампочки?
Анна танцевала уже четвёртый танец подряд, её приглашал даже Владимир Яковлевич. Сосед по столу жаловался, что дверки от шкафов нахальное привидение – или кто это был – так и не вернуло.
– Позвольте, сударыня? – послышался чей-то голос, Анна отняла руку от плеча Владимира Яковлевича, развернулась и встретилась взглядом с Александром, тот стоял в светлом камзоле и белом парике, чуть подавшись вперёд и вытянув к Анне руку. Владимир Яковлевич, насупившись, посторонился.
– Я отпросился на полчаса, – шепнул Александр Ане на ушко, и всё оставшееся время они протанцевали молча. Девушка очнулась только в тот момент, когда Саша, сравнив себя с Золушкой, сообщил, что ему пора бежать, а то чары рассеются, и, поцеловав Анину ручку, удалился.
– Вы свободны? – подошедший мужчина в чёрном камзоле с золотыми пуговицами и почему-то в чёрной карнавальной маске, галантно поклонился ей. Они стали танцевать и танцевали целую вечность, не произнеся ни звука, да и не замечая никаких звуков: ни музыки, ни людских голосов…
Но вокруг была ни тишина, а какой-то непроходящий гул. Анна закрыла глаза, у неё закружилась голова, но не было сил остановиться и она и её таинственный кавалер продолжали вальсировать. Наконец, они замерли, словно не могли больше двигаться, и замерло всё кругом, и больше не было зала, а была липовая аллея, уходящая вдаль, и пруд, подёрнутый ряской.
– Что? А! – словно прорезался голос, и Анна закричала. Человек в чёрном камзоле сорвал с лица маску.
– Здравствуйте, Наталья Осиповна! – и он так тепло улыбнулся, что губы девушки сами собой растянулись в улыбке, – Помните, я говорил вам, что вечность скучна, побеседовать, знаете ли, не с кем… – он развёл руками, – Я начал шалить, хм, люди так забавны, когда боятся, особенно призраков. И вот, наконец, спустя более двухсот лет вы здесь.
Глава 7
– Кирилл Алексеич? – и слёзы закапали у девушки из глаз, – Все возненавидели меня! Даже Пётр! Никто, никто! не верил мне! Но вы же всё видели, князь!..– она всплеснула руками и бросилась к воде.
– Стойте, княгиня, у вас же дети! Вспомните о них! – закричал Каримский.
– Им хорошо и без меня, они в Петербурге! – она бежала быстро, очень быстро, но всё не могла приблизиться к кромке ни на сантиметр, – Ах, они считают меня воровкой! Пётр ударил меня…
– Наталья Осиповна, побойтесь Бога, самоубийство грешно!
