Конечно, Варава хитрил. Он прекрасно знал, что Шмамиг заставил всех отстёгивать в общаг чуть не две трети собираемых денег и это никому не нравилось.
-Правильно, Варава, – сразу поймался Халав. – Конечно, общак – дело святое и никто непротив отчислять туда деньги, но Шмамиг перегнул палку. Что это за дела, когда я не могу распоряжаться кровно заработанными деньгами, это ж так по рукам бьёт, что отпадает охота честно трудиться.
Остальные молчали.
-Предлагаю, – не услышав больше замечаний, заявил Варава, – половину заработанных денег оставлять на местах.
Все согласились и решили за это выпить. В этот момент в комнату вошёл Эвув. Он почтительно поприветствовал соратников и уселся на место своего хозяина Холеда. На вид он был спокоен, но движения рук выдавали его волнение. Ещё бы, ведь теперь он наравне с паханами, а, значит, и сам пахан.
-Принимай хозяйство, Эвув, – распорядился Варава, словно он уже имел корону.
-А теперь давайте решать, кто займёт место Шмамига. И, словно невзначай, добавил – а с Антипой я поговорю, пусть вытаскивает Холеда с нар.
Говоря это, он дал всем понять, что у него связи даже с самим царём. Конечно, он врал. Нет, связь с Антипой он имел уже давно, и они были в каком-то смысле чуть ли не друзья. А врал он то, что отпустят Холеда . Ему завтра отрубят голову, как и было запланировано с самим Антипой. Эвув же, в благодарность за эту услугу со стороны Варавы, о которой они договорились неделю назад, будет его прикормленной собачкой.
-Вараву! Тебя хотим, – произнёс Эвув и, вставая в знак признательности и почтения, повторил, – Вараву. Остальным ничего другого не оставалось, как встать и склонить головы в знак согласия. Король Шмамиг умер. Да здравствует король Варава!
Глава 7.Иоанн Креститель
Сколько Иоанн себя помнит, столько он помнит на себе эту мантию из грубой верблюжьей шерсти. Порой ему казалось, что он и родился в ней, и она росла на теле по мере его роста. Жил он со своим дядей Фирасом в трёх километрах от Вифании в сторону Иерихона и дом их был скорее не дом, а лачуга, какие строят для себя пастухи овец. Дядя взял его к себе сразу после смерти его родителей Елисаветы и Захария, и воспитывал его как своего сына. О том, как умерли его родители, Фирас никогда не говорил, и Иоанн перестал об этом спрашивать. Чем они с дядей занимались? Да ничем. Жили и жили, как бог даст. Единственным их занятием было собирать в пищу саранчу, а если повезёт, то диким мёдом поживиться. Фирас был философ и всю жизнь посвятил выяснению одного вопроса : кому в Израиле жить хорошо? По его науке выходило – никому, не считая небольшой кучки богачей и, конечно, царя. По его сформировавшейся теории бытия, виной создавшемуся бедственному положению людей были они сами.
