Юля подняла голову, вытерла пот с лица и облегченно выдохнула. Книга, лежавшая на краю кровати, оказалась раскрытой на иллюстрации с примечаниями на языке драков. На картинке был человек с раскрытыми руками, похожий на знаменитый рисунок Да Винчи, только окружали его линии, подписанные как магические меридианы. Юля принялась жадно читать:
— Маг, благословленный Источником в любой его форме, будь то особая книга-накопитель, артефакт или Дар Избранного, способен накапливать силу в особых лакунах внешней ауры, — быстро прочла она, — и делиться ею без вреда для основной ауры. Не все понятно, но ясно одно: я могу подлечить Глэней.
Она продолжила переливать силу в тело альвийки. Чем дальше, тем сложнее Юле было сосредоточиться. Помимо участившихся схваток ее отвлекал шум в замке. Она слышала равномерные удары, от каждого из которых содрогались стены.
Примерно через полчаса целительница открыла глаза и села, удивленно оглядываясь.
— Слава богам, — выдохнула Юля.
— Я жива? Ты? — глаза альвийки расширились. — Ты отдала мне Силу?
— Не волнуйся, у меня еще много осталось, — прохрипела Юля. — Однако есть проблема: Агата собралась наружу.
— Все идет по плану. Я помогу. Клодина? — Глэней нахмурилась.
— Не приходила. Я не могу ее ощущать … не знаю, где она… боль отвлекает.
— Ложись. Я посмотрю.
Глэней была еще слаба, но ее движения были четкими и выверенными. Она принесла воду, полотенца и флакон с серебристой жидкостью.
— Это серебряная роса. Она убьет всю нечистоту. Клодина упаковывает книги, полагаю, она собирается сбежать… без Эйфа. Хозяин в стельку пьян, ходит по замку и орет на воинов. Так, посмотрим… Твоя дочь полна сил и готова, наконец, познакомиться с миром.
— Что со мной? — пробормотала Юля. — Меня как будто качает на волнах.
— Это Сила. Каким-то образом ты впитала магию гримуара-накопителя. Впрочем, это была не ты, а твоя дочь. Девочка очень спешит и сосет силу из Источника и всего, что под руку подвернется. Спасибо, Ула, что дала мне шанс. А теперь дыши, как я учила. Дыши.
Глэней говорила спокойно, и ее спокойствие передалось Юле, насколько это было возможно. Когда в комнате раздался крик младенца, альвийка счастливо засмеялась. Роды, по ее словам, прошли обычно. Юля очень в этом сомневалась — ей показалось, что ее разорвали на кусочки, а потом вновь собрали вместе.
Но как только в руки Юли лег теплый шевелящийся сверток, она забыла о боли и недавних тревогах. Затаив дыхание, она вглядывалась в нежное личико дочери. Агата смешно таращила глаза и двигала губами.
