– Однако… – понимая, что Беренд просто не хочет ввязываться в это дело ответил старик.
– Нет, не пойми меня неправильно. Я сейчас вышлю небольшой отряд на проверку дальних гнезд, ты можешь отправиться с ними, но пока я не свяжусь с другими воеводами, начать наступление и отправлять солдат не могу, извини – Беренд недовольно покачал головой. Он знал, что по совести нужно помочь Вартас, но после последнего договора и выбора единого правителя, был связан по рукам и ногам, да и сам он не горел желанием тратить чужие жизни ради бестолковой мести старика – Можешь подождать на кухне, перекусить. Если нужно, сходи в баню. Как отряд будет готов, я отправлю за тобой.
– Благодарю. – сухо ответил старик.
Вартас вышел из избы, где сидел воевода и медленно побрел к конюшням. Его не устраивал ответ Беренда, он хотел было разозлиться, но даже на это ему не хватало сил. Печаль все сильнее проедала его, заставляя дряхлое старческое тело дрожать не только от холода, но и от осознания безысходности. Оседлав накормленного коня, он аккуратно подошел к стражнику, которого знал, и спросил:
– Йовард, извини меня за бестактность, но позволь одолжить один из ваших мечей?
– Ты что, Вартас, совсем поехал на старости лет. Я не дам тебе ничего, ты с воеводой поговорил, что он тебе ответил?
– Ничего. Он связан по рукам и ногам новыми бумагами.
– И что, седая твоя башка, ты решил собственноручно в лесу ушастых порешать? Не глупи – это безумие и самоубийство.
– Не тебе решать, что мне делать, дорогой Йовард. Просто ответь, дашь мне меч или нет?
– Конечно нет! Иди поешь горячей еды, сходи в баню, а вечером мы все вместе поговорим с воеводой.
Старик только вскочил на коня и, плюнув в сердцах, галопом умчался прочь в направлении леса, откуда пришли эльфы. Он гнал коня, что было сил, ветер задувал в лицо, иногда бросая ему на встречу пожухлую листву и мусор. Он не хотел останавливаться, он гнал коня восемь дней, голодный и промерзший, припасы, собранные на пепелище, закончились. Только ночью, он останавливался, давая передохнуть жеребцу. Утром он начинал свой путь снова и ехал, до тех пор, пока конь, словно вкопанный, не остановился на границе леса.
Вартас от увиденного выпучил свои старые, потускневшие глаза. Он жил далеко не первый день но то, что эльфы сделали с дальним рубежом заставы, заставило внутренности сжаться и попытаться выплюнуть наружу желчь из желудка. Старик аккуратно слез с коня, привязал его к тонкой березке и аккуратно подошел к телам. Застава словно гирлянда висела на перекладине у крыльца дома на дереве. Вместо веревок эльфы использовали их собственные кишечники. Смрад заполнял округу, и только вороны вновь пировали на телах погибших.
