Это было то, чего я тоже никак не могла понять: мама изо всех сил старалась забыть, что она родом из России.
Смешно сказать, но про её происхождение я узнала почти случайно, когда тайком от родителей покопалась в их документах. Мне было двенадцать, у меня был переходный возраст, и я всерьёз думала, что я удочеренный ребёнок. Всерьёз — потому что я была единственной девочкой, кого родители не забрали в тот год домой на Рождество.
Сама бы я, конечно, до такого варианта не додумалась. Но после моего эпического одинокого Рождества в школе, между девчонками пошёл слух о том, что я неродная дочь, и я решила проверить, насколько эти слухи обоснованы.
Вот тогда-то я и узнала, что когда-то моя мать носила имя не Милы Грей, а Людмилы Степановой и что она родилась и выросла не в Англии, а в России.
Это открытие настолько меня ошеломило, что я даже не сумела скрыть того, что обнаружила — наоборот, я пошла к маме за ответами.
Я видела, как напрягся отец, пытаясь защитить свою жену… от меня, их общего ребенка, и как мама, недовольно поджав губы, признала своё настоящее имя.
Я не знаю, почему она стеснялась своего имени, ведь узнав её настоящую историю, я ещё больше начала ей гордиться: оказывается, моя мама к своим сорока пяти успела свернуть целые горы, чтобы стать уважаемым профессором одного из лучших университетов мира.
Нет, я, конечно, всегда знала, что они с отцом self-made персоны — люди, сделавшие себя сами с нуля. Но отец, хотя и остался сиротой ещё в школе, финансово он все же всегда был обеспечен своим троюродным дядюшкой. Мама же пробивалась в этой жизни сама и только своими силами. С детства я знала, что она родилась где-то в небольшом городке, что мамин отец по какой-то личной причине не смог жениться на её матери, и что маме с детства приходилось много работать… Но я даже не представляла себе, насколько много. Что должна сделать молоденькая девушка из маленького русского городка, чтобы за двадцать с небольшим лет превратиться в виднейшего английского учёного?
В этот момент я простила маме всю холодность, всю отстраненность… я восхищалась ей!
А ещё мне очень хотелось узнать о своих русских родственниках. У меня ведь кроме родителей никого не было.
Несмотря на мамино явное нежелание рассказывать о своей родне, она все же коротко заметила, что её родители по-прежнему живут в России. Мама сказала, что она не общается ни с отцом, ни со своей матерью.
— Так они живы? — удивилась я, вместе с тем обрадовавшись, что у меня есть живые бабушка и дедушка. — А есть ещё какие-то родственники? Может быть, кузены… или…
