— И все спортсмены должны быть гребаными идиотами? Знаешь, те же стереотипы рисуют рыжих как ведьм, которых надо сжигать на костре.
— Я… не это имела в виду. Просто все спортсмены, которых я знаю, высокомерные придурки.
— А я исключение?
— Нет, ты король толпы. Почему ты стал спортсменом, если вроде бы обеспечен?
— Спортсмены из нашей школы гонятся за мечтой НФЛ, чтобы сменить социальный класс.
— Чтобы контролировать всплески адреналина.
Мои шаги замедляются, отчасти из-за его ответа. Частично из-за того, что он крепче сжимает мою руку.
— Почему тебе нужно это контролировать?
— Некоторые из нас устроены по-другому и имеют избыток этого вещества, поэтому мы ищем механизмы преодоления, дабы контролировать его. — он показывает вперед. — Мы пришли.
Я поднимаю голову и понимаю, что мы не только удалились от главной улицы, но и здесь нет ни людей, ни яркого света, ни невнятных разговоров.
Короче говоря, все элементы, которые я использовала для какого-то фальшивого чувства защиты.
Единственное, что существует передо мной, это темная грунтовая дорога, окруженная высокими кустами, конца которой не видать.
— Что это за место?
Я пытаюсь и безуспешно, чтобы мой голос не дрожал.
— Уединение.
— А кто тебе сказал, что я хочу уединения?
— Ты, может, и не хочешь, а я хочу.
— Ты обещал, что мы остановимся в общественном месте.
— Я ничего не обещал, я сказал, что предоставлю тебе такую возможность, что я и делал в течение последнего часа или около того.
— Это твой способ заставить меня ослабить бдительность?
— Возможно. Это работает?
Мои губы сжимаются, влага застилает глаза, и я ненавижу это чувство полной беспомощности. Не могу поверить, что он меня заманил. Не то чтобы у меня был хоть какой-то шанс оттолкнуть его ухаживания, но в какой-то момент я подумала, что, возможно, ему не все равно.
Оказалось, что я одна в такой лодке. Все, что привело к этому моменту, вероятно, было рассчитано на то, чтобы я поддалась его чарам.
И я поддалась. С постыдной легкостью.
— Что теперь будет? — я выплевываю, скрывая боль. — Если я скажу «нет», ты закончишь работу своего друга и заставишь меня?
— Заставлю тебя? Нет. Заставить тебя признать, что ты хочешь этого так же сильно, как и я? Да.
— И как ты это сделаешь?
— Я собираюсь кое-что сделать, и в зависимости от твоей реакции я либо оставлю тебя, либо отпущу.
Я не успеваю ничего сказать, потому что он берет мою руку в свою и прижимает меня к своей груди.
Мое сердце бьется, и я уверена, что он слышит его бешеные удары о грудную клетку. Но любые попытки регулировать его исчезают в холодном воздухе, когда он медленно поднимает маску.
