Черт. Я занимался этим всю ночь.
Вышагивал, бил стену или две и обдумывал лучший способ совершить убийство.
Я не должен.
Потому что, как гласили мои мысли недельной давности, я не совершаю насилие ради женщин. Есть только одна причина для насилия —
освобождение. Для меня, себя и моего члена.
И все же, всегда допускается эта ошибка в матрице. Исключение из правил. Рыба в Мертвом море.
Все случилось, когда я вернулся с вечерней пробежки, подавляя желание поджечь дом Сьюзан, и увидел Аспен, ковыляющую к воротам в состоянии, которое могло бы дать фору зомби.
С тех пор я не думал ни о разорении мачехи, ни о ее вчерашних провокациях в суде по поводу того, какой слабой была моя мать.
Она любит напоминать мне, почему я отверг саму идею вырасти в копию своей матери.
Лилиана Шоу была такой же нежной, как и ее имя, и хотя я был достаточно человечным, чтобы любить свою мать, я рано понял, что она была из тех, кого нужно защищать, но никогда не из тех, кто защищает других.
Она была той, с кем необходимо обращаться в детских перчатках, благоухая цветами, как ее любимыми духами.
А поскольку слова чертовой Сьюзен звучат в моей голове каждый раз, когда я ее вижу, я обычно включаю режим самоизнурения, пока не разваливаюсь к концу дня.
Не секрет, что я становлюсь невротиком, высокофункциональным и с особым привкусом хрена всякий раз, когда встречаюсь с пластиковым монстром в суде.
Добавьте к этому подростковую сексуальную неудовлетворенность, и к тому времени, когда я возвращался домой, ко мне не хотел подходить ни один человек, ценивший свою жизнь, собственность и достоинство.
Поэтому представьте мое удивление, когда женщина, стоящая за этой фрустрацией, играла выжившего в апокалипсисе у моих ворот.
Врач, семейный, который всегда на связи, явился осмотреть ее вчера вечером и сказал, что она подверглась физическому насилию.
— Ни хрена себе, Шерлок. Я это вижу, —
сказал я доктору Вернеру, проводя рукой по волосам и испытывая колоссальное раздражение из-за двух фактов.
Первое. Аспен была избита.
Второе. Доктор прикасался к ней.
Может, семейный врач должен быть женщиной?
Но даже этот вариант не очень удобно расположился в основании моего взбунтовавшегося желудка.
— Она подверглась сексуальному насилию? — спросил я, моя грудь сжалась впервые с тех пор, как… Гвен упала с велосипеда и ударилась коленом, когда ей было чертовых десять лет.
— Внешне ничто не указывает на это, но я не могу сказать наверняка, пока она не придёт в себя и не даст мне разрешение осмотреть ее.
