— С тобой здесь покончено. Убирайся с моей территории.
Я скриплю зубами, но изображаю улыбку, когда смотрю на него снизу вверх.
Ладно, мне действительно следовало сделать еще один глоток напитка. Я никогда не бываю достаточно пьяна, чтобы иметь дело с этим ублюдком.
Мужчины меня не нервируют. На самом деле, я научилась играть в их игру, подниматься в их ряды и занимать их позиции, пока некоторые не стали утверждать, что у меня самой мужественный характер.
Однако Кингсли входит в небольшой список тех, кто истощает меня всякий раз, когда я думаю о них или, что еще хуже, имею с ними дело.
Делить с ним пространство это все равно, что находиться под водой несколько минут подряд.
Мы всегда конфликтовали. Блядь, всегда. Я ангел на плече Нейта — тот, кто так же дипломатичен, как и он, когда дело доходит до решения деликатных вопросов фирмы и футуристического видения. Факт, который бесит этого ублюдка, потому что он агрессивный тип.
Нанеси удар первым, а затем предъяви обвинения.
Он наносит им удар, когда они падают духом.
Короче говоря, насилие его второе имя, а дипломатия покинула здание его эгоистичного, одержимого адом мозга.
— Свадьба еще не закончена, — говорю я сладким тоном, который действует ему на нервы. — Думаю, это означает, что я остаюсь.
Его глаза загораются, и это подчеркивает оттенки темно-синего и бурно-серого в них. Они разделяют силу морского урагана, который не смогли бы пережить даже пираты. И когда он смотрит на меня сверху вниз со своим дурацким комплексом бога, это похоже на то, что он направляет эту разрушительную энергию на меня с единственной целью — уничтожить.
— Вот что я тебе скажу, ведьма. Как насчет того, чтобы ты ушла и избавила нас всех от неприятного вида тебя?
— Отказываюсь.
— Или уходи, или я заявлю на тебя за незаконное проникновение.
Я стою, больше не ощущая слабости в коленях и определенно настроенная на вызов.
— Меня пригласили. У меня есть приглашение, чтобы доказать это.
— Как владелец собственности, я могу отозвать свое гостеприимство в любое время.
— Если бы это слово и ты встретились в переулке, они бы застрелились и забрызгали кровью твои драгоценные итальянские туфли.
Его лицо остается прежним — неподвластным времени, бесстрастным и совершенно безжалостным. С солнцем за спиной он выглядит таким же зловещим, как старая готическая часовня.
— Прошло две минуты с тех пор, как я отменил свое приглашение, которое следовало использовать, чтобы покинуть мою собственность.
