— А кого вы тогда в развалинах ловите, если все жители — под землёй? — спросил Рэм. — Я же правильно понимаю: в городах жила исключительно обслуга заводов? Без семей? Заводы — военного назначения, значит, и обслуга — люди условно военные. А гражданские тут откуда? Если и были, давно должны быть эвакуированны.
— Ну, так-то оно да, — сержант Добрый почесал отросшую щетину. — У этих-то семей нет. Но прошлый Администрат…
Рэм и сержант обходили по периметру хорошо обустроенный лагерь: новенькие палатки на двадцать бойцов, столовая, площадка для игры в мяч. Десантники хорошо устроились, почти отдыхали.
В руку сержанта ткнулась выбежавшая из-за палатки собака, завертелась вокруг, выпрашивая лакомство.
Рэм улыбнулся:
— Местная?
— Прибилась, ага. Парни её балуют, а уйдём на орбиту — с собой не возьмёшь…
Собака была некрупная, рыжая, с вытянутой мордой.
— На лисицу похожа, — сказал Рэм, протягивая ладонь, чтобы собака её обнюхала.
— Да так вот и зовём — Лиска, — пояснил сержант. — Ласкается ко всем.
Собака и вправду оказалась ласковая и сразу признала Рэма за своего.
— А у нас на крейсере есть собака, — сказал он, наглаживая мягкую рыжую спину. — Откуда она здесь?
— Да оттуда же, — сержант махнул волосатой рукой в сторону развалин. Я говорю же — Администраты. Удумали, что на Прате дёшево держать военизированные приюты. Вот приютских и ловим иногда на развалинах.
— Детей? — переспросил Рэм.
— Доростков.
— И куда вы их?
— Да никуда. Допрашиваем и отпускаем. Нету по ним никакой команды. Может, и шпионят, но не убивать же? Да я вам показать могу. Поймали с утра одного. Замполич приказал передержать до заката, а то по этой мелочи и свои бывает стреляют. Мы же не звери какие.
— Лиска! — закричал дежурный. — Жрать!
Собака благодарно ткнулась в ладонь Рэма носом и унеслась к палатке-столовой.
— Вы ужинали, господин пилот? — спросил сержант. — А то прикажу, чтобы накормили.
— Покажите сначала вашего пленника, — попросил Рэм.
Всё-таки Дерен велел наблюдать, а это — хоть какая-то достопримечательность. Не камни же изучать?
* * *
Прекрасный помпезный «Гойя». Белые переборки. Палуба пружинит под ногами. Шумит магнитка — сила тяжести почти планетарная. Здесь не надо столько пахать в спортзале.
На «Персефоне» тоже бывает нормальная сила тяжести, когда она на рейде. Висит где-нибудь на орбите, но такое в спецоне нечасто.
Если корабль постоянно перемещается, нет времени на калибровку орбиты, и тяжесть на корабле бывает — как повезёт. В пределах терпимого, конечно, но не всегда комфортного.
