– Да как ты смеешь? – взревела старуха басом. Я испугалась: а вдруг действительно сейчас в обморок грохнется? – В моем доме затыкать мне рот!
– Полли, отведи леди Мойру в свои покои, – попросила я сиделку вежливо. – Ей нездоровится.
– Только подойди, и я тебя уволю, – пригрозила старуху своей помощнице, которая уже сделала к ней шаг.
Вздохнув, я поднялась из-за стола и резко выбросила вперед ладонь. Стул, на котором восседала Мойра, жалобно скрипнул и двинулся к выходу. Достопочтенная леди мгновенно заверещала.
– Стой! Остановись! Что ты делаешь! Анфрой, прекрати немедленно!
Все домочадцы, склонив головы, без тени сочувствия смотрели на вредную старуху, не обращая внимания на крики. Я при помощи магии оттолкала стул к дверям из столовой, и подала знак Полли, чтобы та открыла дверь. Но сиделка не успела и шагу сделать, как двери распахнулись сами, и на пороге возник силуэт моего мужа.
– Что здесь происходит? – Энтони обвел всех присутствующих мрачным взглядом, и остановился на леди Мойре. – Бабуля? Что с тобой?
– Твоя жена хотела меня убить, вот что! Она сущее наказание!
Уже битый час я сидела в кабинете Энтони, выслушивая гневные нотации в свой адрес. Старуха, жалуясь любимому внучку на меня, хорошо постаралась: красочно живописала как я «раздробила стол в щепки», «оскорбляла ее последними словами», «угрожала выгнать из дома» и, как апофеоз всего, «хотела убить при помощи магии».
– Рини, ты хоть понимаешь, какой вред можешь причинить? – устало спросил Тони, когда выдохся кричать.
Я, молчащая на протяжении всей его тирады, еле слышно прошептала:
– Ты думаешь, я способна кого-то убить?
– Боги, – взвыл Энтони, – я не о них говорю, а о тебе! Рини, ты не должна использовать свою магию еще по крайней мере неделю! Ты можешь причинить вред себе!
Я невольно умилилась, уставившись на свои ладошки. Так Тони переживает обо мне? Как-то это не вяжется с его нежеланием появляться в замке и холодным отношением.
– Не вздумай больше пользоваться магией, – поучительно выговаривал муж, совсем как отец. – Я тебе запрещаю.
– Я уже вышла из того возраста, когда мне что-то запрещали, – недовольно пропыхтела я. – И к тому же… Твоя бабушка очень остра на язык, и постоянно затевает ссоры. Мне не по душе жить в такой атмосфере.
– Бабушка делает это не со зла, – пробормотал Энтони. – Это просто дурная привычка. Сколько раз я просил: просто не обращать внимание на ее выходки!
Ага, легче сказать, чем сделать. Я прикусила язык, изо всех сил стараясь не ляпнуть лишнего. Успокоившись, Тони обошел стол и приблизился ко мне, присел на корточки, взяв мои руки в свои.
