– Девчонка Анфрой, – проскрипела Мойра. Ее седые волосы были уложены в аккуратной пучок, а черное платье придавало бабуле траурный вид. – Что так долго? И где мой внук?
«Потерялся в пути», – чуть было не ответила я, но вовремя сдержалась. К счастью, на помощь пришел кучер.
– Лорд отправился на окраину земель, леди Мойра, – сообщил Рональд. – Он прибудет через два дня. Вверяю леди Баллард вам.
Не успела я и глазом моргнуть, как Рональд испарился. Мы с вредной бабкой остались наедине, и она тут же ехидно прокомментировала мой внешний вид:
– А ты точно принцесса? Больше похожа на нищенку.
– Дорога была трудной, – дипломатично ответила я, еле удержавшись от колкости.
В конце концов, леди Мойра – родная бабушка Энтони, и я должна относиться к ней с уважением. Как жаль, что рядом со мной нет Эммы! Верная фрейлина, согласившаяся изображать меня в то время, пока я училась под видом Рини Грин в академии Клеор, без труда взяла бы общение с вредной бабкой на себя. Но мой брат, наследный принц, категорически запретил Эммалене покидать дворец.
– Ну-ну, – хмыкнула старушка, и жестом указала на лестницу, ведущую на второй этаж. – Твоя комната находится наверху. Вы с моим дражайшим внуком будете жить в покоях моего покойного сына Кастера.
– Благодарю, – пробормотала я.
Леди Розалия, мама Энтони, погибла, когда ему едва исполнилось четыре. Насколько мне известно, лорд Кастер сильно горевал, однако спустя пять лет женился во второй раз, здраво рассудив, что его маленькому сыну нужна женская ласка. Его выбор пал на вдову с маленькой дочерью, и вскоре у Энтони появилась названная сестра. Но счастье так и не пришло в семью Баллардов – еще через два года после брака лорд Кастер погиб, а воспитанием Энтони занялся его дядя Эдвард и бабушка Мойра. Сейчас главой семьи считается мой муж, а, следовательно, я – хозяйка Рогорна и Восточных земель.
– Я не смогу подняться, – оборвала мои благодарные речи леди Мойра, чинно сложив руки на коленях. – Ноги болят. Практически не хожу. Тебя проводит Полли.
Оглядевшись в поисках неведомой мне Полли, я никого не увидела. Холл был пуст, не считая меня и леди Мойры, поэтому я вопросительно уставилась на старушку.
Усмехнувшись, та заорала во всю мощь своих легких:
– Полли! Где ты шляешься, негодная девчонка? Поди сюда!
Покачнувшись, я с благоговением уставилась на старуху. Не ожидала от нее такого ора. Может, она не столь плоха, как кажется, а лишь притворяется старой и немощной? Кричит так, что уши закладывает.
