Позже в этом доме, в наёмных комнатах второго этажа, в 1890-93-ем годах проживала семья Ульяновых. Да-да, там самая, которая дала стране и миру ныне всем известного Владимира Ленина. К тому времени он экстерном окончил Санкт-Петербургский университет и начал не слишком удачную юридическую практику в должности помощника присяжного поверенного. Свой досуг Владимир посвятил изучению трудов Карла Маркса, осенью 1892 года организовал в Самаре первый российский марксистский кружок.
Впервые тут запахло жареным… простите, за оговорку, яблочными пирогами в конце прошлого века, сразу после окончания реставрации музея в 1989 году. С той поры два раза в году – в день рождения и смерти Ильича – появляется уловимый запах яблочных пирогов. Именно такие кулинарные творения, и непременно с антоновкой, как известно, любила пекла мать семейства. Они были весьма любимы всеми Ульяновыми…
Однажды утром сотрудники музея обнаружили измятую постель в комнате Ульянова, словно кто-то провёл в ней ночь, несмотря на то, что дверь была закрыта и охранялась.
В музее, в частности, демонстрируется подлинный кофейный сервиз, и однажды во время показа его группе школьников появился явственный и довольно сильный запах свежего кофе, неизвестно откуда взявшийся, ведь его тут уже около века никто не варил. Зазвучали вопросы удивлённых посетителей вопросы: а далеко ли отсюда кафе?..
Ощутили кофейный аромат однажды и самарские журналисты, которые в силу своей профессии народ весьма скептический. Правда, я в их число не попал. Наверное, по той причине, что посетил музей не в означенные выше дни.
Одно время кабинет заведующей музея, который занимал бывшую кухню Ульяновых на втором этаже, располагался над каморкой сторожей, Эти помещения были связаны параллельными телефонами. И вдруг как-то ночью в сторожке раздались звуки набираемого спаренного телефона. Встревоженные сторожа тут же спешно поднялись наверх, вскрыли дверь кабинета, но там никого не оказалось. Пресильно удивились.
За ночь такое повторилось несколько раз. Неоднократно совершали «пустые пробеги».
Порой раздавался телефонный звонок, а когда снимали трубку, то слышали лишь тихие мистические звуки, словно исходящие из иного мира. Сторожа признавались, что их охватывала жуть.
Сие продолжалось всю осень и зиму. А когда директорский телефон перенесли в новое административное здание, они пропали. Кто и куда звонил в те ночные часы, так и осталось неизвестным.
