Бывает, что Степан Разин совсем не мешает завладеть кладом, а оказывает всемерную помощь, ибо, как пишет Николай Арестов («Предание о кладах») поскольку после изъятия должны прекратиться муки великого грешника: «Если бы кто-нибудь достал мой клад в Шатрашанах, тогда бы я умер; тогда бы и все, положенные мною, клады вышли наружу, а их одних главных двадцать».
В 1872 году писатель Д.Н. Садовников опубликовал предание о жигулевских кладах в своей книге «Жигули и Усолье на Волге». Желающие найти их обязательно штудируют её, чуть ли не знают наизусть.
По некоторым легендам Степан Разин не прятал клады в Жигулях, он сам таковой тут сумел отыскать, и впоследствии хорошо им распорядился, привлёк к себе много сторонников, развернул широкую деятельность. Помните, резонные слова в известном кинофильме: «Хлопцы мною недовольны. Говорят, какой же ты атаман, если у тебя нет золотого запасу?!.» Степан Разин нашёл «золотой запас», и стал атаманом. Хотя, вероятно, позже уже сам прятал клады в здешних местах.
…Теперь расскажу про то, что обещал в самом начале повествования.
Летом 1999 года пройдя весь Загородный парк в Самаре, я спустился на тогда ещё практически дикий берег Волги. Было совершенно пустынно. Чуть прошёл по грязному песку влево и тут меня окликнул бомж, который сидел у маленького костерка:
– Закурить не найдётся?
Я ответил, что не курю. Намеревался продолжить свой путь, но он протянул мне грязную бумагу:
– Не хочешь купить?
– А зачем она мне?
– Это карта. На ней указан клад Степана Разина. Он недалеко отсюда, спрятан в Царь-кургане. Немного прошу, дай на бутылку. Мне дорогой водки не нужно, самую обычную! Опохмелиться нужно.
Предложение меня рассмешило:
– Сокровище за бутылку водки! А что так дешёво?
– Клад заговорённый. Кто его найдёт, тот вместе с ним примет на свою душу все грехи атамана и пойдёт в ад.
Оглашённая перспектива меня не прельстила, я покачал головой:
– Нет, с такой «нагрузкой» мне никакие сокровища не нужны.
– Мне тоже, – эти слова бомж произнёс столь серьёзно, что мне стало не по себе. Он вздохнул и вдруг, словно наконец-то решившись, бросил бумагу в костёр. – Пусть горит проклятая!
Карта задымилась не сразу, какое-то время лежала на углях. Я поразился: «что это ещё за бумага, что не горит?..» На она всё же, словно нехотя, задымилась. Мне показалось, что в воздухе повеяло запахом серы. Вдруг карта вспыхнула огнём, загорелась и через минуту от неё ничего не осталось, распалась в мелкий пепел.
