В крупных российских городах образовались большие колонии иностранцев, вкладывавших свои деньги и предпринимательское умение в российское развитие. Впервые помимо германских появились английские и прочие городские кварталы. В богатых домах требовались иностранные воспитатели и гувернеры.
За рубежами у России появились друзья. Их мнения о стране и народе были лестными. Скажем, англичанин М. Беринг видел лучшее из русских достоинств в следующем: "Русская душа исполнена человеческим христианским состраданием, которое теплее и интенсивнее по своему характеру и выражается с огромной простотой и искренностью - я не видел подобного у других народов, это качество более всего придает очарование русской жизни, сколь убогими ни являются ее внешние обстоятельства"{22}.
Мировой престиж приобрела интеллектуальная жизнь страны. Законодатель литературных вкусов англичанин Мэтью Арнольд пришел к выводу, что в области литературы французы и англичане в конце XIX в. потеряли первенство, переданное стране, "демонстрирующей новое в литературе... Русский роман ныне определяет литературную моду. Мы все должны учить русский язык"{23}.
Последовало признание русской музыки и балета, русской интеллектуальной жизни и науки.
Поворот Германии от России
Из Версаля в 1870 году только что коронованный император Вильгельм I телеграфировал царю Александру II: "Пруссия никогда не забудет, что именно благодаря Вам война не приобрела большего масштаба"{24}.
Для Германии оборотиться против России, говорил Вильгельм I, будет равнозначно измене. Этот курс соответствовал германской геополитике. Германский император Вильгельм, если верить историческим источникам, до своей смерти (9 марта 1888 г.) являлся убежденным сторонником германо-русской дружбы - он завещал ее наследнику, находившемуся у его одра{25}. Почти целый век Германия и Россия провели в состоянии взаимопонимания. Князь Бисмарк признался кайзеру Вильгельму II, что его главной внешнеполитической задачей является предотвращение союза дружественной России и не всегда дружественной Англии{26}.
Набирающая мощь Германия все меньше нуждалась в русской дружбе. 6 февраля 1888 г. Бисмарк провозгласил в германском рейхстаге: "Мы больше не просим о любви ни Францию, ни Россию. Мы не просим ни о чьем одолжении. Мы, немцы, боимся на этой земле Господа Бога, и никого более!"
Рейхстаг взорвался овацией, старый фельдмаршал Мольтке рыдал.
С окончанием эры Бисмарка перед Германией стояли четыре возможных пути.
