Павел лишь руками развел. Я улыбнулся и кивнул согласно. Лора все правильно расписала. Пока мы будем наслаждаться гостеприимством Грэйса, оборотень все разнюхает, образно и буквально.
— Отлично, тогда я собираюсь, — щелкнула пальцами Лора, поняв, что никто не пытается ее отговаривать.
К нам присоединилась Арина. Молодая женщина уже освоилась в роли хозяйки, которая ей очень нравилась. Павлу повезло с супругой. Она ненавязчиво и крепко привязывала его к себе, чтобы право старшей жены перешло к ней без скандалов в семействе. Только подозреваю, что в семействе Щербатовых возникнет горячий очаг. Две княжны свое влияние в доме упускать ни за что не станут. Не завидую я Павлу.
Выехали мы дружной компанией где-то за пару часов до приема у Грэйса небольшой кавалькадой из трех машин, возглавляемой темно-зеленым «ланчестером», в котором находилась чета Щербатовых. Следом ехали мы с Мирославой на простеньком «остине» — вернее, нас везли, да еще и охранника выделили. Последним пылило еще одно авто, совсем уж неприметное, в котором притаилась Лора.
Планировалось, что машина с нашим оборотнем свернет на другую улицу, параллельную особняку Грэйса, где ее высадит водитель и будет ждать, пока девушка не разведает пути подхода и отхода.
Задача была простой, на первый взгляд, но довольно опасной, учитывая, с каким человеком предстояло познакомиться: выяснить, на самом ли деле он является обладателем нужных нам перстней, и где Грэйс их хранит. А потом завладеть его перстнями и быстро покинуть Остров. Ошибиться было нельзя.
Уильям Грэйс, надо признать, умел вызывать и безграничную симпатию, и дружеские чувства: этакий рубаха-парень, остающийся таковым и в сорок, и в шестьдесят лет. Он сразу же очаровал наших спутниц и несколько минут сыпал комплиментами, отчего Мирослава то и дело косилась на меня, словно хотела сказать: «учись, пока есть возможность». Можно подумать, этой возможности я могу лишиться в одночасье и останусь неотесанным провинциалом. И поэтому лишь улыбался краешком губ, внимательно изучая человека, которого предстояло цинично ограбить. Испытывал ли я угрызения совести? Да как сказать… После нескольких попыток отправить меня на тот свет меньше всего хочется оказаться перед матерым врагом без «солнечного доспеха». А Грэйс сам давно уже благополучно забыл о существовании подобной добродетели. Совесть для него стала эквивалентом удачной сделки.
Я слышал шутки про чистокровных «британцев», и хозяин дома не обманул моих ожиданий. В тот вечер, когда мы спасли Грэйса, разглядеть его помешала нехватка времени и плохое освещение. Он оказался истинным представителем англосаксонского мира: высокорослый, с крепкими плечами, обладал удлиненным черепом и острым подбородком. Его коротко постриженные волосы не имели ни единой примеси ярко-рыжей кельтской окраски, а светло-голубые глаза оглядывали ладные фигурки Арины и Мирославы с невероятным хладнокровием. Но я-то видел тщательно скрываемую зависть и злость. Вдобавок ко всему, его изящно очерченный рот мог портил прекрасно нарисованную картину. Не знаю: женщинам Грэйс, может, и нравится, но я почему-то испытал к нему легкую неприязнь, и старательно задавил ее на корню. Хладнокровнее надо быть, показывая всяческое дружелюбие и доверие.
