Пыль душным слоем укрывает мебель, в углах собирается клубками, подрагивающими на сквозняке. Всё свободное пространство небольшой кухни-гостиной заставлено банками с сухой молочной смесью и бутылками с самогоном. На нитках, натянутых низко над головой, сушатся зловонные пучки болиголова.
Марта подходит к раковине, полной бутылочек с остатками смеси. «Надо бы помыть…» – отстранённо думает она, включает воду и припадает пересохшими губами к ледяной струе. Кажется, она могла бы осушить море, но место внутри быстро заканчивается. Дрожащей рукой Марта поворачивает кран и вздрагивает: в дверь стучат.
«Кого ещё чёрт принёс?» – шаркает к двери, неуклюже лавируя между башенками банок и батареями бутылок. Стук повторяется.
Убедившись, что цепочка накинута, а под рукой, в подставке для зонтов, дулом вниз стоит охотничье ружьё, Марта спрашивает:
– Кто? – от долгого молчания горло выдаёт сдавленный хрип.
– Я это, – отвечают из-за двери. – Поговорить бы.
Сердце Марты подпрыгивает и принимается гневно колошматить по рёбрам.
– Не о чем нам говорить, проваливай.
– Открывай, – шипит гость, – а то разбужу твоих выродков.
Марта подхватывает ружьё, ставшее для её ослабевших, высохших рук слишком тяжёлым, и поворачивает ключ. Дверь приоткрывается на несколько сантиметров. Солнце врывается в дом, больно бьёт по глазам, привыкшим к темноте.
– Твою же мать, ну и вонь! – мужчина по ту сторону морщится и прикрывает нос воротником джинсовки. – И на кого ты похожа?
Марта машинально опускает взгляд. Короткий халат на молнии из когда-то розовой плюшевой ткани покрыт заскорузлыми пятнами и порван в нескольких местах. На руках и ногах – кровоподтёки и синяки: от свежих, ярко-сливовых, до старых, желтовато-охристых.
– Марта, впусти меня, – мужчина хватается за приоткрытую дверь, приникает лицом к самой щели: – Ты не справляешься, это очевидно. Да никто бы не справился в одиночку! Прошу, позволь тебе помочь.
Непривычно мягкий, проникновенный тон не вяжется с хищным взглядом таких знакомых и когда-то родных глаз.
Секунду Марта стоит неподвижно, а затем с усилием вскидывает ружьё, привычным движением устраивая приклад у плеча.
– Уходи.
– Ты больная! – мужчина больше не притворяется. Маска слетает так быстро, словно он лишь в шутку примерил и тут же отбросил заведомо неподходящую вещь. – Какого чёрта ты творишь?! Опомнись, дура, это не твои дети! От них нужно избавиться. На чёрном рынке выручим столько денег, что до конца дней сможем блаженствовать в райских, мать их, кущах!
