Экран долго оставался синим, гудки шли будто в пустоту; наконец появилось не слишком довольное лицо Снигирёва.
– Да, Андрюх, что ты хотел? Только побыстрее, у меня тут дел вагон.
– У тебя сохранились материалы по всем неудачным сделкам?
– Конечно.
– Возьми их в руки.
– Ну слушай, я занят… – заныл Вадим, но его собеседник был неумолим.
– Давай-давай, иди в кабинет, открывай сейф или где они у тебя хранятся.
– Ладно, я наберу заново..
– Нет уж! Ты сунешь коммуникатор в карман и забудешь о вопросе. А это, между прочим, важно, и тебе нужно, не кому-то другому!
Ворча что-то под нос, Снигирёв дошёл до кабинета, погромыхал ящиками стола, пошуршал бумагами – всё это время его коммуникатор лежал в кармане, так что слышно было плохо. Наконец на экране появилось недовольно нахмуренное лицо:
– Ну, нашёл.
– Валеев, Мюнцлих, Котов, Ложников, Петровский и Шаховская, – повторил список Андрей. – Это шесть. Кто седьмой?
– Погоди-погоди, вроде никого больше не было.
– Ты говорил о семи неудачах.
– Ну, да… Валеев, Мюнцлих, Котов, Ложников, Петровский и Шаховская, действительно, шесть. Погоди.
Шуршание возобновилось. Что-то шлёпнулось на пол, и Вадим сдавленно выругался. Компаньоны терпеливо ждали.
– Слушай, ерунда какая-то, – сказал озабоченный Снигирёв по прошествии примерно трёх вечностей. – Никаких данных об ещё одном покупателе нет, будто кто-то страницу выдрал.
– Где у тебя были эти бумаги?
– В столе лежали. Я даже не стал в сейф убирать, сделки-то не состоялись!
– Вспоминай, – вмешалась в разговор Лена, и говорила она так жёстко, что даже у Алексея по спине поползла ледяная дорожка. – Садись, пиши всё, что можешь припомнить – имя, прозвище, кто его к тебе привёл, как претендент до Снигирей добирался. Всё. И немедленно отправляй магвестником. А на ночь запри все двери в дом.
– Вот Тьма, – сдавленно проговорил Вадим.
– И вот ещё что. Не удивляйся, но у тебя там домовой.
– Кто?
– Домовой. Зовут Мефодий Варламович. Так вот, налей в чашку молока, положи на блюдце пирог, запрись со всем этим в своей спальне и скажи…
Тут Елена чётко, почти по слогам проговорила фразу-признание, доверенную ей Мефодием.
– Лен, а зачем это всё?
– Затем, что это защита твоего дома, неразумный ты человек! Непризнанный домовой ничего сделать не может и помочь тебе не в состоянии. Понял?
– Понял, – вздохнул Снигирёв. – Пошёл на кухню за пирогом…
Экран коммуникатора погас, и Елена кивнула коллегам.
– Сделает.
– Ну что же, – Андрей обвёл собравшихся взглядом. – Пишем план?
