Словом, пока остальные выполняли традиционный обряд отъезда, Елена вызвала домового и строго его расспросила о том, что он видел. А если чего-то не видел, то почему? Мефодий Варламович вертелся словно угорь на сковородке, но сведения всё-таки выдал. Не было его дома ночью! Равноденствие же, пора лешим просыпаться, вот он и отправился в ту самую дубовую рощу, кума будить. Имя у этого самого кума было совсем уж невнятное, и выговаривать его Елена не стала и пробовать, но заметку себе поставила: есть за рощей пригляд. Надо будет дать Вадиму хорошего пинка, чтобы он правильным образом признал и Мефодия, и его родственника.
Вот только момент смерти Стеллы, как и всё последующее, домовой из-за своего отсутствия пропустил. Смущаясь, признался:
– Вернулся под утро, чувствую, смертью воняет, сил никаких нет. Побежал смотреть, с кем беда приключилась, гляжу – лежит внизу мёртвая, а духа нет, не чую. Не усмотрел, значит. Хоть и плохая она была женщина, но всё ж гостья в дому, а я не усмотрел…
Наконец экипаж миновал Покровское-Стрешнево, и Елена очнулась, словно от толчка. Оказалось, и в самом деле Андрей пихнул её в бок локтем: пора было прощаться с Левинсонами, экипаж остановился у дверей. Жили они на Песчаной, в доходном доме на восемь квартир, построенном ещё знаменитым архитектором Нирнзее для адвокатской корпорации имени Плевако.
– Будет надобность, появляетесь, молодые люди, не забывайте старика! Василий вас отвезёт до дому, – величественно произнёс Лев Борисович и пошёл к дверям.
Софья Яковлевна тихонько хмыкнула, протянула Елене визитку, кивнула Андрею и сказала тихонько:
– Леночка, завтра свяжитесь со мной после обеда, может, будут новости.
После чего засеменила вслед за супругум и повелителем.
Водитель экипажа придержал перед ними дверь, внёс следом сумки и тоже исчез из поля зрения.
– Зачем тебе с ней связываться? – поинтересовался Анлрей.
– По поводу наследства. У меня есть информация, дома расскажу, – быстро ответила Лена, косясь на дверь.
И в самом деле, Василий вернулся довольно быстро, сел на своё место, активировал элементалей и хмуро поинтересовался:
– Вам куда?
Впрочем, услышав, что довезти пассажиров надо всего лишь до Сретенки, повеселел, и всю дорогу мурлыкал себе под нос какие-то песенки.
* * *
Дверь, возле которой висела табличка «Агентство правильных расставаний», была приоткрыта, и оттуда раздавался сочный бас Вренна, командовавший:
– Влево! Влево заноси! Да осторожнее ты, дубина стоеросовая, ростом вышел, а ума не набрался!
