– К тому, что у некоторых людей есть двойное дно. Или двойная жизнь, если хочешь. На одной он – простой человек, без особых денег. В другой – презентабельный мужчина с коттеджем и крутой тачкой, – поясняет Катя.
– А знаешь, тебе хорошо бы у подруги твоей, Ольги, поинтересоваться, насколько хорошо живет мой друг Макс, надеюсь, что не бывший. Хотя всё к тому идёт, – предлагаю жене.
– Попробую, – отвечает Катя.
Вот за что люблю своего Воробышка, так за отходчивость. Другая на её месте целый вечер бы мозг выклёвывала за то, что в аэропорту не встретил. Моя же простила, учитывая обстоятельства. Другая бы начала кричать: мол, кто тебе дороже, я или друг. Моя же ни словом не упрекнула. А вот что странным показалось – она как будто не восприняла историю с мальчишником у Глеба. Пропустила словно мимо ушей. Может, это информация о проделках Макса так на неё повлияла, что она сочла историю в квартире соседа неинтересной? Ну, раз она так считает, то и я постараюсь забыть.
Ночь мы провели, компенсируя друг другу все ласки, что недополучили за время расставания. Наши любовные трепыхания завершились в третьем часу ночи, когда оба бессильно откинулись на спины, тяжело дыша. После такого разве найдется женщина, которая станет вспоминать об оплошности мужа? Кажется, я был окончательно прощён.
На следующий день, – стоило такого ожидать! – Макс на работе не появился. Но зато вечером Катя прогулялась по набережной с Олей, о которой мой друг (так бывший или нет?!) так много рассказывал. Главное – что влюбился в неё, хотя прежде у него такое чувство в жизни не случалось. Секса было много, а вот сильного чувства – ни разу.
– Она сказала, что они расстались ещё месяц назад, – говорит Катя, пока мы едем домой. Я забрал её с работы.
– И ничего не сказал, вот гад какой! Подожди, а она тебе почему не сообщила? – удивляюсь.
– Надеялась, это пройдет.
– Как болезнь, что ли?
– Помутнение рассудка. Временное. Полагала: Макс одумается и вернется к ней. У них же любовь-морковь и всё такое, – отвечает Катя.
– А получилось, что разум у него помутился окончательно, да? Терпеливая же у тебя подруга! Целый месяц ждать!
– Они раньше тоже, бывало, разбегались. На месяц или чуть больше. Но никому ничего не говорили, – сообщает Катя. – Почти.
– То есть ты знала?
– Да.
– И молчала.
– Да.
– Почему?
– Оля просила никому не говорить.
– Но я-то не чужой человек.
– Прости, но… женские секреты, – отвечает Воробышек, ласково поглаживая мне бедро. После такого я становлюсь шелковым.
