И я не могла сказать, что я не испугалась этого смеха.
Лиза всегда была очень ревнивой. Я даже помнила случай, когда еще у нас дома одна девушка хотела увести ее парня, и даже начала для этого что-то предпринимать… Лиза, узнав об этом, не постеснялась и устроила драку у всех наведу.
Сестра дарила девчонку так, что она потом боялась на километр подходить к нашему району. К сестре и тому парню так подавно.
Там и парня возникли проблемы. Сестра не спустила ему эту ситуацию на тормозах, но это уже были нюансы их отношений, в которые я не лезла, потому что они меня не касались.
А сейчас определенно касаются и в данный момент оказаться на месте той девушки я категорически не хотела.
— Там были журналисты, — я старалась говорить спокойно, хотя внутри все закипало от волнения и тревоги, — когда мы подъехали к клинике, они нам не давали прохода. Задавали провокационные вопросы…
Я все еще старалась достучаться до ее здравого смысла, но получалось плохо. Лиза не шла на встречу.
— И ты вместо того, чтобы что-то им ответить на вопросы, — она криво усмехнулась, а у меня холодок по телу прошелся, — ты решила засунуть язык в рот моего мужа?
Сказанные ею слова резали слух. Подобное было крайне неприятно услышать. Особенно, когда я ничего не сделала и даже не собиралась. Что вообще на нее нашло?
Это ж какую бурную фантазию нужно было иметь, чтобы опуститься до такого очевидного бреда. К тому же, мне ее муж совершенно мне не нравился. Этот человек вызывал во мне феерию негативных эмоций, но никак не симпатию. Пугал — да. Нравился — нет. Нет, и еще раз нет!
Я даже представить себе не могла как кому-то мог нравиться этот жестокий и холодный мужчина. У меня он вызывали лишь страх и желание рассеяться в воздухе, испариться прямо перед ним. Но магией я не обладала, поэтому ноги готовы были бежать. Как можно быстрее и как можно дальше. А вот моя сестрица, похоже, любила его…
У меня это не вязалось с ее образом. Подобное было довольно странным.
Раньше Лиза любила только себя и ценила хорошее отношение к себе. Только однажды она позволила себе совершить ошибку, по ее словам, и влюбиться.
— Я вообще ничего не делала, — меня разозлили ее слова, поэтому я сказала правду в весьма агрессивной, но правдивой форме, — это сделал Вильям, чтобы журналисты от нас отстали.
— А ты и не была против?! — у меня и раньше возникало ощущение, что я разговаривала со стеной. И сегодня сестра опять напомнила какого это — когда плевать на ответы, потому что она гнула свою линию. Словно и меня в этом пыталась убедить.
