— У тебя обезвоживание. Упадок сил. Если честно, я вообще мало себе представляю, как ты в таком состоянии способна стоять на ногах. Но врач сказал, что тебе нужен примерно месяц на восстановление и только после этого мы сможем вернуться к нашему вопросу.
Я, конечно, догадывалась, что мое здоровье было не идеальным, но не до такой же степени… даже для меня это было шокирующими новостями.
— Значит… я вам не подхожу? — спросила тихо, пытаясь понять к чему он клонит.
В моем понимании месяц — это слишком долго. То, с какой оперативностью они меня нашли и привезли в его дом, говорило лишь о том, что ему ребенок был очень нужен. И чем быстрее, тем лучше.
Думаю, что его не устраивало то, что придется месяц играть со мной, приводить меня в порядок. И все ради неопределенного результата.
Я заметила, как начала пульсировать вена на его виске. Это говорило о том, что Вильям начинал нервничать.
— Другого выхода нет. Беременна должна быть именно моя жена. А ты сможешь ее точной копией, если хорошо постараться.
Его слова ни на секунду меня не успокоили. Значит он был готов ждать?
— Но ведь всегда можно сделать вид, что Лиза беременна. Есть специальные подушки…. И…
— Я не могу играть в такие игры в своем положении. Статус не позволяет, — он разозлился еще больше, сказав это, — мне нужна беременная жена на мероприятиях и встречах. На открытиях разных учреждений. Рисковать тем, что из-под ее платья в любую секунду может вылететь подушка, я не готов.
— А если… если и через месяц… я не смогу…
— При правильном подходе и хорошей игре, через тридцать дней твой организм восстановится, и ты сможешь все. Я со своей стороны окажу для этого полное содействие.
Меня это не вдохновило. А после Вильям лишь распахнул передо мной дверь автомобиля и, кивнув головой, дал понять, что разговор окончен. Пора отсюда уезжать.
— Тебя отвезут обратно. Сегодняшний ужин уже будет по твоему личному расписанию. Завтра утром к тебе придет медсестра. Тебе нужно будет ставить капельницы и делать уколы. И мой тебе совет, девочка, — наклонившись ниже он посмотрел прямо мне в глаза, — не заставляй меня нервничать и разочаровывай. Если мне скажут, что ты сопротивляешься или как-нибудь мешаешь, тогда я буду вынужден присутствовать при всех процедурах лично. Думаю, ни ты, ни я этого не хотим.
Ему не нужен был мой ответ. После сказанного Вильям, громко захлопнув за мной дверь, пошел прочь. Я увидела через окно, что он направился к другой машине, а в мою вернулся водитель. Мы тот час же тронулись с места.
