– Человеческий организм сложнее космического корабля,– уверенно констатировала Татьяна, наконец-то поднимаясь с кресла.
– Сложнее, говоришь? Но даже точные приборы проходят контрольные испытания для выявления скрытых дефектов, почему же человека-то никто не проверяет? Начинают лечить, когда уже поздно.
– Так устроена наша традиционная медицина. Лечим не причину, а следствие. Может быть, я зря не пошла в медицинский? Моя мама очень хотела, чтобы я стала врачом. Я чувствую, что у меня есть способности к медицине,– с сожалением заметила Татьяна.
– Ты бы наверняка изобрела вакцину от рака. Но мы с тобой тогда бы не встретились. Я никогда не собирался в медицинский.
– Но это была бы жертва во имя науки. Меня всегда интересовала медицина как наука, но как подумаю о практической стороне, так хочется бежать. Эти трупы в анатомичке, кровь, гной, вирусы. Нет ,тут надо иметь железные нервы. Однако, хватит об этом. Нина жива, и это уже хорошо. Надо обрадовать общих знакомых, одноклассников.
Кому позвонить в первую очередь? Лариске или Ирке? Пожалуй, Лариске. От Ирки толку нет, одни эмоции. Даже посоветовать толком ничего не сможет. Начнёт охать-ахать, а при встрече с Ниной ещё и ляпнет какую-нибудь бестактность, вроде того: “А мы думали, всё, умерла наша Нина, и как мы без неё?” Нет, надо договориться с Ларисой и сходить к Нине с ней вдвоём, а потом видно будет. Одной Татьяне было почему-то страшно и неловко, ей нужна была поддержка такой практичной женщины, как Лариса. Она подошла к телефону и набрала знакомый номер.
– Лариса? Привет! Узнала?
– Конечно. Рада тебя слышать. Что новенького?
– Через два дня в Москву приезжает Нина Горлатых.
– Да что ты говоришь! – обрадовалась Лариса,– выздоровела?
– Видимо не совсем, но надежда есть.
– Слава богу. А откуда ты узнала?
– Федор депешу прислал. Говорит, она хочет с нами увидеться.
– Соскучилась? Это хорошо. Интересно посмотреть на парижанку. Вот уж не думала, что Фёдор Маховец способен писать письма. Мог бы позвонить.
– Наверное, он не хотел, чтобы она его слышала. Он просит нас быть поделикатнее.
– Так она с ним приедет или с родителями? Они, кажется, там жили?
– С ним. Мать умерла через полгода после её приезда в Париж – от рака, между прочим. Всё-таки эта болезнь наследственная, хотя не все медики это признают. Отец нашёл себе другую, француженку. Эдакую бабулю с пуделем.
– Про пуделя тебе тоже Фёдор написал?
– Нет, это мои домыслы. Я в кино видела французских бабусь.
