Мохито хохотал так, что Ахим чуть не оглох. Шольт скалился, повизгивал и громко стучал хвостом по полу – то ли одобрял забавы вышеупомянутых господ, то ли предвкушал потеху. Дождавшись, пока бурное веселье утихнет, Ахим откланялся.
– Я завтра выходной, – провожая его к двери, пробурчал Мохито. – Отдохнете, мы не будем вас беспокоить. Только Павел с заявлением заглянет, подпишете. А послезавтра я уже отвезу Йошу к автобусу и оставлю Шольта на ваше попечение.
– Договорились, – кивнул Ахим. – Я завтра съезжу к родителям, а послезавтра с утра буду в полном вашем распоряжении.
– Липу не забудьте сфотографировать, – напутствовал его Йонаш.
– Постараюсь.
Выходной опять прошел не так, как хотелось бы. Ахим забрал машину из родительского гаража – пусть будет под рукой, а то стоит, ржавеет. Выслушал поток беспокойства, замаскированный нотациями: «тебе нужно больше отдыхать», «когда ты в последний раз обращался?». Он не рассказал родителям ни об опекунстве, ни о Шольте, ковыляющем на трех лапах. Побоялся, что они подумают – нашел, мол, себе альфу. Покалеченного, с довеском, избивавшего беременного супруга, отмеченного проклятьем Хлебодарного. Тогда небо с овчинку покажется, от нравоучений будет не продохнуть.
Он уехал в обед, решив прокатиться до знакомой полянки неподалеку от загородного дома, ныне принадлежавшего Витольду. Уютное местечко в паре километров от трассы, засыпанная гравием проселочная дорога, площадка для парковки и редкий лес с клиньями полей. Они часто приезжали сюда с Витольдом – превратиться, размять лапы, погонять лягушек на берегу оросительного канала, вдали от соседских глаз. Ахим помнил, что место известно им двоим, но не ожидал встретить на площадке знакомую машину. Сюрприз был неприятным, пришлось разворачиваться и уезжать, а еще за кустами мелькнул белый силуэт – наверное, избранник Витольда порадовался, наблюдая поспешное бегство бывшего законного супруга.
Искать другое место и превращаться расхотелось. Ахим вернулся в город, прогулялся по магазинам, выпил чашку чая на набережной, любуясь на реку. Закат был некрасивым, облака закрыли солнце сизой пеленой – даже природа приложила все усилия и испортила свободный вечер.
Утром Ахим поднялся по будильнику, сфотографировал липу, часок побездельничал – готовить и наводить порядок для Шольта не хотелось – и спустился в кафетерий. Объект заботы уже возлежал на лавке, зорко наблюдая за завтраками сослуживцев. Мохито нашелся тут же, за столиком, с молочным коктейлем и тарелкой сладких пирожков.
