– Страницы один и два. Там написано.
– Сделаю.
– Спасибо, вы меня очень выручили.
В дверь заглянул Мохито – в форме, с гарнитурой сотовой связи, подчеркивающей изуродованное ухо. Кивнул Ахиму, позвал Йонаша:
– Пойдем быстрей, я под запрещающим знаком припарковался.
Мелкого как ветром сдуло, только банки зазвенели. На смену торопящейся парочке явился Анджей. Посмотрел на Ахима, на контурную карту. Усмехнулся:
– Припрягли?
– Мне не трудно.
Анджей сделал заказ, задумчиво посмотрел на контурную карту, проговорил:
– Странно все-таки Хлебодарный милостями осыпает. Ни Шольту, ни Яцеку ребенок был не нужен, а зачали в первую же течку. А ты с мужем не один год прожил, и ни снопа, ни зернышка.
Ахим почувствовал, как запылали щеки, процедил:
– Вам-то какая печаль от моей бездетности? Пирожки горло царапать начали?
– Извини, – Анджей коснулся его рукава. – Я не в обиду. Просто… неисповедимы замыслы Хлебодарного. Да и Камул вечно мутит, ничем не лучше.
Извинения были приняты, но осадок остался. Ахим в очередной раз убедился в собственной уязвимости: каждый, кому в голову взбредет, мог отметить его бесплодие, выбить из равновесия вопросом: «Ты до сих пор не родил?» и через минуту забыть о сказанном. Отсутствие детей Ахима не тяготило – ни в браке, ни сейчас, после развода. Срочно искать альфу, чтобы родить «для себя», раз с Витольдом не получилось? Нет уж. «Для себя» заводят домашних животных, и то, предварительно взвесив ответственность. И все-таки… неприятно. Как будто упрекнули болезнью или увечьем. Мысли совершили скачок, и Ахим подумал о Мохито. Бездетность на лбу не выжжена, на улице пальцами не тычут, не перешептываются. Мохито, наверное, хуже. Однако живет, дружит с Шольтом, возится с Йонашем. А к косым взглядам, скорее всего, уже привык.
Утром, спустившись проконтролировать новых работников, Ахим столкнулся с Мохито, возвращавшимся с пробежки. Знакомые шорты, кеды, капюшон. После приветственного «бр-бр, хр-хр» Мохито внезапно обрел дар речи, и попросил разогреть и упаковать в термопакет завтрак для него и Йонаша.
– Пейте кофе, я сейчас вам вынесу, – пообещал Ахим. – Контурную карту заберете?
– Да, – кивнул медведь. – Спасибо, что нашли время.
Ахим подумал, что надо оповестить Мохито о своих добрых намерениях – лицом к лицу, не полагаясь на передачу разговоров. Оповестить и больше не навязываться. Делать то, что попросят. Он вынес упакованный завтрак, проговорил давно подобранные слова о гостевой комнате и контроле над уроками. Получил ответ: «Спасибо, я вас услышал», и, с некоторым облегчением, удалился в свою квартиру. Как ни хорохорься, а Мохито внушает страх. Вытаскивает наружу заложенный инстинктом ужас перед непомерно сильным противником. Давит размером и запахом. Понятно, почему волки-спецназовцы сплотились против угрозы. Непонятно, почему Шольт с ним сдружился. В пику коллективу? Из придури?
