Осведомленность Анджея о каждом чихе поражала.
– Да.
– Тогда еще две – наружную на веранду, чтобы записывала утренних посетителей, и под отлив с другой стороны. Дальше… ты квартиру Славеку сдал?
– Не сдал, – осторожно поправил Ахим. – Пустил его пожить, временно. Извините, но он со своей зарплатой такую квартиру не потянет. А платить ему больше я не могу.
– Имя у него колючее, – неожиданно усмехнулся Анджей. – Я еле выговорил.
– Стжеслав, – воспроизвел Ахим. – Я вчера документы пересматривал, потренировался. Колючее, вы правы. Как кактус.
– Вокруг этого кактуса бегает ежик, готовый взобраться на колючки, – Анджей явно был в хорошем настроении. – Сдай им квартиру напополам. Ёжи вчера вечером приехал домой и, когда парковался, задел машину квартирного хозяина. Я уверен, что его выставят вон.
– Всё-то вы про всех знаете…
– А как ты думал? Что я позволю непроверенным людям или оборотням въехать в дом, из окон которого можно выстрелить в мой кабинет? Или я допущу, чтобы в кафетерий устроился тот, кто перетравит наших сотрудников? Нет, милый, сюда без моей визы муха не пролетит. Сбавь цену и сдай квартиру ежику с кактусом. Они чисты по всем статьям. И тебе, и мне будет проще.
– Люди. Борис и Анна. С котом.
– Близкие родственники одного из моих заместителей.
– Понял, – вздохнул Ахим. – Поэтому с биржи на работу никого и не присылают?
– Двое проходят проверку. Если пройдут…
Анджей был в своем праве. Ахим не собирался с ним спорить.
Почти сотню лет люди и оборотни писали историю кровью. Рыжие лисьи кланы объединились в борьбе против города-порта Антанамо, раз в неделю шпиговали взрывчаткой железную дорогу, устраивали теракты на улицах городов, не беспокоясь о том, что убивают как людей, так и оборотней.
Огневки, Алые и Светлые Кресты подписали мирный договор, когда Ахиму было пятнадцать лет. Это произошло в день Сретения Камула. Ахим помнил жаркую августовскую неделю – почти закончившееся лето вернулось духотой в шаге от сентября. Город украсили флаги кланов, медовые и пшеничные ленты – предвкушение трапезы, которую Камул разделил с Хлебодарным. Люди и оборотни несли к алтарям медовые кексы, молили богов о мире. Их просьбы были услышаны – Договор Сретения не признали только осколки рыжих кланов, отвергшие волю старейшин. Взрывы на улицах, возле полицейских участков и в храмах Камула и Хлебодарного ушли в прошлое. Военные по-прежнему держали ухо востро, но редкие вылазки одиночек нельзя было сравнить с ежедневной уличной войной. Договор позволил вздохнуть свободнее.
