У нас на "Монмартре" не было своего вибранта. Поэтому Марку приходилось нанимать их по пересадочным станциями. С его скупостью ни один толковый вибрант у нас не задерживался, этот сорт людей знает себе цену. Иногда, правда, везло подсадить попутчика, направляющегося в ту же сторону Кластера, тогда Марку удавалось сэкономить.
В каюте уже хлопотало трое роботов-уборщиков. Какие милашки! Особенно, вон тот, что тычется под низкий комод, забыв сложить кругленькие пылеуловители с ворсинками на концах. Наверное, сбой программы.
– Эй, уши убери, – подсказала я ему.
Восприятия человеческой речи сбой не коснулся – Микки-Маус (был у меня в детстве такой комикс про земную мышку-мутанта) попытался спрятать пылеуловители, но не смог – пошевелил «ушами», пожужжал и огорченно принялся вращаться.
– Отдыхай, – велела я.
Робот приткнулся у ножки комода. Остальные уборщики продолжили работу. Милые все-таки твари. Некоторые семьи держат их в качестве примитивных слуг и игрушек для детей.
Я продолжила разбирать свою сумку. Упс! По всем признакам, паковал ее наш бортовой циклон, тупой и малофункциональный. Добраться до ящика с косметикой ума у него не хватило. Хорошо хоть всю одежду сложил. С другой стороны, может, это и к лучшему. Займись упаковкой сумки Марк, я бы сейчас, наверное, выбросила все сгоряча, чтобы не вспоминать каждый раз, что он прикасался к моим вещам.
Бейзовиц имел доступ ко всем каютам на «Монмартре». Этому имелось объяснение: многие парни во время нудных, выматывающих перелетов напивались до отключки или накачивались чем-нибудь поэффективнее (как Леонард в день спектакля). Первое время я очень боялась Марка – уж очень масляные взгляды он на меня кидал. У меня из каюты пропало несколько женских штучек: трусики и бюстгальтер. Подозревать парней было глупо – уж женского белья им хватало. Да и Стив дал подсказку, однажды поведя подкрашенными глазами в сторону каюты директора, отделенную от моей каютой O’Нила, и буркнув:
– Если что, кричи.
К счастью, обошлось без происшествий. Подозреваю, Стив с Марком все-таки «поговорил». Между ними и так были натянутые отношения, а после моего появления в их присутствии мне иногда слышался звон струны. O’Нил единственный из труппы имел на директора влияние, даже Бейзовиц признавал, что Стив – звезда, которую сердить опасно. Мой приятель получал много предложений со стороны, но оставался с нами, объясняя это ленью и нежеланием «переприспосабливаться».
