Чувства, которые переполняли сейчас начальника полиции, были сложные и противоречивые. С одной стороны, ему непреодолимо хотелось достать табельный пистолет и разрядить всю обойму в мерзавца Игнашенко, как только его сутулая фигура появится в зоне прицельной стрельбы. С другой стороны, он мучительно осознавал тот факт, что разрушить все то, к чему он так долго стремился, еще и загреметь в тюрьму ради импульсивного, хотя и сладостного акта уничтожения опостылевшего сотрудника, будет глупейшей ошибкой его жизни. Хотя, опять же, кажется, все и так уже было разрушено. Горестные мысли с новой силой навалились на подполковника. Гнев моментально сменился отчаянием, он уткнул круглое, рыхлое лицо свое в крупные ладони, и плечи его затряслись от плача.
«Что теперь будет? Что только меня ждет?» – сокрушался Павел Иванович. «Уволят? Наверняка. Могут посадить. Если станут шить дело, то придется все отдать, все, что есть.» Новая волна стенаний вырвалась из груди начальника полиции. «Столько лет службы, все коту под хвост… из-за одного идиота… убью, убью его, падлу, а потом за границу, если повезет, не успеют взять». Поток абсурдных мыслей отчаявшегося офицера прервал скрип двери и, как всегда, проскользнувший в узкий пролет слизнеподобная фигура Игнашенко. Увидев начальника в таком пикантном положении, он смутился, развернулся вполоборота и, стараясь не смотреть в его сторону, доложил о своем присутствии. Тифитулин, убрал ладони от лица и горько посмотрел на своего капитана.
– Ах, это ты? Да вызывал. Садись, – Игнашенко робко присел на краешек стула напротив.
–Что-то случилось, товарищ подполковник? Если это из-за того, что я в прошлом месяце…
Тифитулин мрачно смотрел на подчиненного и совершенно не слушал его. Когда губы Игнашенко перестали двигаться, он еще пару долгих секунд сверлил его взглядом, про себя взвешивая какое-то важное решение. Затем подполковник все также молча встал, открыл ящик стола, достал пистолет. На глазах удивленного Игнашенко он достал патроны и медленно стал вставлять их в обойму.
– Игнашенко, знаешь… а ты все-таки пидарас. Знаешь почему? Потому что ты-таки меня поимел, капитан.
Игнашенко еще больше выпучил глаза. Теперь он напоминал подполковнику жабу. Точнее, глупую лягушку.
– Чего вылупился? Не понимаешь, о чем я? – недоумение капитана казалось искренним. Подполковник резким движением вставил обойму в рукоять пистолета.
– Ты знаешь, что мне сегодня пришло на почту? Видимо, где ты, Игнашенко, находясь в этом самом здании, в своем кабинете на первом, сука, этаже, на допросе тычешь «подозреваемого» электрошокером в область мошонки и предлагаешь ему подписать «чистосердечное». Это видео прислал мне один знакомый из министерства с пометкой, что к вечеру это уже будет во всех новостях федеральных каналов.
