В заветной комнатёнке той между всего прочего находился стеклянный, плотно закупоренный сосуд. Он-то мне и надобен был… И, клянусь честью Скрумлей, ничего лишнего я не взял! – только эту стекляшку, где внутри помещалось в белёсой жидкости нечто округлое, слегка светящееся алым.
И вот, когда я тихим призраком скользнул прочь, – настолько ловко, что даже воздух не дрогнул, – раздался вдруг в тёплом чреве спящего дома мерзкий шёпот:
– Кто с-сдес-с-сь?..
Был бы на моем месте простой воришка – тут и сказке конец! От ночнухи-сторожилки ещё никто не уходил.
Не успев толком удивиться, откуда у почтенных обывателей в доме такая страсть? – шмыгнул я в ближайшую же дверь, которая, на моё счастье, оказалась не заперта. То была чья-то спальня. Не дыша, на цыпочках подбежал к чужой кровати и невесомым облаком юркнул под одеяло. Легонько дунув спящему в лицо, я обезопасил себя от его неурочного пробуждения.
Между тем, обостренное чутьё ощущало приближение врага. На спасение оставались считанные секунды. Я обнял спящего жильца и мысленно окутал нас прозрачной пеленой, подстраивая своё сердце и дыхание под чужие ритмы. Если бы кто заглянул в ту минуту в комнату – я и хозяин спальни представились бы ему одним целым. Простой фокус этот неплохо бы прошёл даже в яркий день на базарной площади, набитой праздным людом. Но купится ли на такой обман страшный монстр, спешащий уничтожить чужака, незваным проникшего в хозяйские хоромы? Ночнухи, они иначе не умеют, – это вам не собаки сторожевые.
…А потом тягучее время капало чёрной слюною медленно-медленно! – так же дьявольски медленно, как эта жуть водила невидимыми усами на расстояние ногтя от моего лица. Как же она долго принюхивалась, тварь!..
«Вот тебе и пустячное дельце!» – единственная мыслишка, какую я себе позволил, когда чудовище наконец-то убралось прочь. Обо всём случившемся я поразмыслю позже, если сумею унести ноги подобру-поздорову: и о том, как хорошо, что не отправились отрабатывать Буглюмов задаток мои маленькие братцы, – нашли бы они тут свою верную смерть! И о том, как же мне повезло! А главное – почему эта тварь учуяла меня? Меня, заговорённого от неё?..
Не смея дышать, я осторожно приподнялся и осмотрелся. Вроде тихо… Спящий дом мирно посапывал, качаясь на волнах сладкой дрёмы. В высокие окна спаленки заглядывали любопытные звёздочки; мерцая, они насмешливо подмигивали мне: дескать, испужался, голубчик?.. Да чего уж там! Не то слово! Но только я в том никогда, конечно, не сознаюсь. Разве что в старости, когда, сидя у камина в кресле-качалке со стаканчиком вина в руках, буду сочинять правнукам байки о своей бурной молодости…
