Осматриваясь, Кирилл заметил, что обстановка изменилась. Коридор маленький и безлюдный. Стены ещё сильнее изъедены ржавчиной. Никого, кроме сопровождающих охранников, вокруг не наблюдалось. Мелькающие по сторонам маленькие помещения оказались пустыми. Стоял резкий запах пота, крови и гнили. Такой кислый воздух с непривычки сбивал дыхание резким зловонием. Возможно, даже из-за него продолжала кружиться голова.
Охранники остановились. Один из них пробежал пальцами по панели на стене – и дверь, перед которой все стояли, поползла в сторону. Из образовавшегося прохода хлынул ещё более отвратный смрад. Дышать стало настолько противно, что в горле почувствовался горький комок, грубо просящийся наружу.
Похоже, охрана привыкла к царившей вони, поскольку они никак на неё не реагировали. Помещение, что скрывала дверь, как и прочие, оказалось небольшим, плохо освещённым, но в нём находились люди. Как только охранники прошли внутрь, затаскивая за собой Кирилла, вся толпа попятилась назад. Вжимаясь друг в друга от нескрываемого страха, кучкуясь и выталкивая слабых вперёд, заключённые прижимались к стенам.
– Кирилл! – донёсся удивлённый возглас Бура.
Охранники швырнули пленника на пол, быстро удалившись из комнаты. Дверь закрылась вслед за ними.
– Где это мы? – пытаясь сесть, поинтересовался Кирилл, глазами стараясь найти товарищей в толпе.
Заключённые выглядели крайне потрёпанно: худощавые, грязные, в оборванной и засаленной одежде. Сложно сказать, от чего разило больше: от их дыхания, грязных тел или шмотья. Они не спешили возвращаться на освободившееся в комнате пространство после ухода охраны. Напротив, словно сторонясь тройки новых сокамерников и бросая в их сторону косые взгляды, старались держаться поодаль.
– Либо они не говорят по-русски, либо не говорят в принципе, – сказал Морозов, осматривая толпу испуганных людей.
– Док, вы в порядке?
– Когда в первый раз терял сознание в чёрной комнате, единственной надеждой было то, что я больше не приду в сознание! – ответил Морозов.
– Судя по твоему состоянию, ты тоже там побывал, на допросе? – поинтересовался Бур.
– Никогда в жизни не испытывал подобной беспомощности и боли. Это был сущий кошмар! – всё более приходя в себя, ответил Кирилл. – Их интересовало, откуда у нас погрузчик, а потом я отключился…
– У меня спрашивали, кто я такой, и про мой тактический боевой костюм, откуда он у меня. Когда я очнулся здесь, уже был одет в эту робу, – сказал Бур, показывая на свой потёртый серый комбинезон. – По ходу допроса я понял, что нас приняли за каких-то кочевников.
