Пить у Елисея получалось хуже, чем боксировать, и через час наших посиделок, его рассказ стал больше напоминать пьяный базар, в котором парламентарные выражения он умело, перемежал с нецензурными словами, которым отдавал предпочтение. Я уже начал опасаться, что нас скоро выгонят, но и Елисей тоже понял, что пора закруглятся.
Мы вышли на воздух и мирно побрели по улице в сторону метро. Мой новый приятель ещё не растратил свой пыл и продолжал жаловаться. – Если бы ты знал, как мне надоели эти живописцы, картины, эпохи там разные. Скучно как в склепе. Мама говорит, что я должен научиться черпать энергию от живописи, чувствовать каждую картину, разговаривать с ними. Возможно, искусствоведы по призванию так и делают, но если заниматься этим из-под палки, то о какой энергии, на хрен, может идти речь.
Мы расстались ближе к вечеру и, отправив Елисея домой, я снова вернулся к своим мыслям. Было непонятно, за что браться теперь: искать водонапорную вышку, малиновые розы, белые смокинги? В областном городе, где проживало почти шесть миллионов человек, это было всё равно, что искать иголку в стоге сена. Появилось странное чувство, что ответ совсем рядом и вдобавок он как-то связан с моим новым приятелем.
–Да нет, чем может быть полезен в моём деле искусствовед!?-
–В том чёртовом замке искусство приобретало бесовский характер. Там были только те демонические рисунки с черепами и сиськами. Разве там могла бы оказаться стоящая, знаменитая картина?
–СТОП!!!– Меня как обухом по голове ударило.
Глава четвёртая.
Союзник.
Вечером того же дня обложившись словарями и журналами про искусство я тщательно пытался вспомнить. Когда я был там, после раунда Чёрная Мамба, мне презентовали картину известного художника. Может эта картинам выведет меня на организацию, которая придумала рулетку смерти. – Но как звали того художника? Я должен вспомнить, прошло не так много времени, я должен вспомнить.
Я пересмотрел сотни статей и фотографий, прочёл про множество живописцев, и только глубокой ночью в одной статье под названием, «смерть в Венеции», нашёл нужную фамилию. – Ну, конечно – Парис Бардоне.
На следующий день вместо бокса я попросил Елисея о помощи. Мы устроились в том же самом кафе, пообещав хозяину, что на этот раз шуметь не будем. Его знания для меня были просто находка, но с чего было начать, как было объяснить ему, зачем нужна эта информация. На любителя живописи я никак не смахивал, и Елисей задал логичный вопрос.
